деликатно, «опорами прошлого». Вместе с тем сопутствующие симптомы – косность, суженность сознания, ограниченность, нежелание этих «ревнителей старины» идти в ногу со временем – безрадостны, если не сказать вредоносны; ибо тот способ, каким они отстаивают некоторую истину или какую-либо ценность, является настолько косным и насильственным, что подобный дурной образ действия отталкивает сильнее, чем притягивает защищаемая истина, – благодаря чему достигается как раз нечто противоположное доброму намерению. То, что заставляет их впасть в косность, – это, в сущности, страх перед проблемой противоположности: они чувствуют близость «зловещего брата Медарда». Поэтому право на существование имеют только одна истина и только один руководящий принцип действия, который должен быть абсолютным; в противном случае он не обеспечивает защиты от грозящего падения, причины которого люди предчувствуют повсюду, кроме самих себя. В действительности же самый опасный революционер сидит в нас самих, и именно это должен знать тот, кто хочет безопасно перейти во вторую половину жизни. Это определенно означает переход от кажущейся уверенности, которой мы наслаждались до сих пор, к состоянию неуверенности, разлада, противоречивых убеждений. Худшим во всем этом является то, что, по видимости, отсюда нет выхода. «Tertium non datur», говорит логика, т. е. третьего не дано.
Практические потребности лечения больного побуждают нас поэтому к поиску средств и путей, которые могли бы вывести его из этого невыносимого состояния. Когда человек оказывается перед кажущимся непреодолимым препятствием, то он отступает назад: он осуществляет то, что технически называется регрессией. Он обращается к тем временам, когда находился в подобных ситуациях, с тем чтобы снова попытаться применить те средства, которые помогли ему тогда. Но то, что помогало в юности, в зрелом и пожилом возрасте оказывается бесполезным. Что хорошего принесло американскому бизнесмену, о котором говорилось выше, его возвращение к прежней работе? У него уже больше ничего не получалось. Поэтому регрессия продолжается и доходит до детства (многие пожилые невротики впадают в детство) и, наконец, до периода, предшествующего детству. Это звучит странно; но фактически речь идет не только о логике, но и обо всем возможном.
Ранее мы упомянули о том, что бессознательное содержит, так сказать, два слоя – личный и коллективный. Личный слой заканчивается самыми ранними детскими воспоминаниями; коллективное бессознательное, напротив, охватывает период, предшествующий детству, т. е. то, что сохранилось от жизни предков. В то время как образы памяти личного бессознательного как бы заполнены, ибо они являются образами индивидуально пережитыми, архетипы коллективного бессознательного представляют собой формы незаполненные, ибо они индивидуально не пережиты. С другой стороны, когда психическая энергия регрессирует, выходя за пределы даже периода раннего младенчества и вламываясь
