лись у входа в библиотеку. Молодой опер не пускал их внутрь здания.
– Господа библиотекари, – употребил он это странное сочетание совсем несочетаемых слов, обращаясь к собравшимся, – туда нельзя. Сейчас приедет начальство и решим, как с вами быть.
Сотрудники, а это были всего пять женщин, возраста от двадцати семи и до семидесяти, испуганно переглядывались, не понимая, что происходит и почему их не пускают на работу. И что здесь, вообще, делает оперативная группа?
Из двери вышел Пётр, молодой человек лет двадцати с небольшим, тоже библиотекарь. Он недавно окончил библиотечный техникум и очень быстро, и успешно влился в их дамский коллектив. Правда, он работал не совсем библиотекарем, он был администратором интернет-зала.
– Петенька, – ласково обратилась к нему самая старшая из сотрудниц, Зинаида Мартыновна, – что там случилось? Почему нас не пускают?
Петенька пожал плечами и как-то странно усмехнувшись, изрёк:
– А шут его знает! Труп у нас там нашли какой-то. Тётку что ли? С верёвкой на шее. То ли повесилась, то ли – придушил кто.
Женщины ахнули. Одновременно.
– Да ты что?! – выпучив глаза, понизив голос, воскликнула Настя, самая молодая из сотрудниц. – Откуда ты это знаешь?
– Так я ж её и нашёл, – сказал чуть ли ни с гордостью Петенька. – Ну, не совсем, чтобы нашёл. В общем, пришёл утром на работу. Дверь входную ключом открыл. Как всегда. Пошёл на своё рабочее место, но не дошёл. Увидел, что ноги чьи-то торчат из читального зала. На полу. И совсем не шевелятся. Ну, и ментам сразу позвонил. Дальше даже не пошёл. Побоялся. Наслежу. Отпечатков наоставляю. Ещё меня же и привлекут.
– А про верёвку откуда знаешь? – с недоверием спросила Татьяна Васильевна, женщина лет сорока, исполняющая обязанности заведующей, пока основной заведующий, Максим Сергеевич, был в отпуске.
Пётр посмотрел на неё, как на глупенькую, покачал головой и сказал:
– Так я ж там был сейчас. И разговор оперативников слышал. А потом они меня, как понятого, прямо в читальный зал притащили. Говорю вам, тётка там. Точно. И верёвка вокруг шеи у неё. Чего непонятного-то?
Женщины опять заохали и заахали. Зинаида Мартыновна качала головой и испуганно говорила, что за тридцать лет работы здесь, такого никогда не было. Да и быть не могло. Зачем кому-то понадобилось убивать кого-то в библиотеке? И как вообще этот кто-то мог проникнуть внутрь? Она вчера уходила последняя и проверяла все помещения, лично. И никого там не было. Да и быть не могло. Она сама закрыла все двери и поставила помещение на охрану. Так как же там оказалась эта женщина?
Вскоре подъехала ещё одна полицейская машина. Оттуда вышли двое мужчин в штатском и быстро прошли мимо них и скрылись за дверью библиотеки. Потом один из них вышел и пригласил всех дам пройти внутрь. Для первичного допроса, точнее – опроса.
Опера по-хозяйски расположились в кабинете заведующего и стали по очереди вызывать всех сотрудников.
Первого позвали Петеньку, хоть он уже и рассказал всё, что видел и знал. Он вышел обескураженный. Сказал, что его попросили никуда не уезжать из города. Что он может понадобиться как свидетель и отпечатки пальцев зачем-то сняли.
Потом зашла Татьяна Васильевна. Она вообще вчера в конце рабочего дня отсутствовала в филиале, так как была на совещании в центральной библиотеке.
Насте было нечего рассказать, так как она была в тот день выходная. Зинаида Мартыновна рассказала, как уходила вчера последняя и ничего, и никого подозрительного не заметила.
И Наталья Николаевна, молодая женщина, всего лет на пять старше Насти, работавшая весь день на абонементе, тоже ничего такого странного и необычного не видела. День был совершенно обычный.
Маргарита Юрьевна, специалист по культурно-массовым мероприятиям, повторила почти слово в слово всё, что успели рассказать её коллеги – всё было вчера спокойно и ничего не предвещало сегодняшнего ужаса.
Все выходили из кабинета подавленные и не понимали, зачем у всех них, помимо опроса, и просьбы не покидать город, ещё и отпечатки пальцев сняли. Значит, все они были под подозрением.
А потом всех попросили взглянуть на потерпевшую, может, кто из них и узнает её.
Женщины запротестовали. Стали говорить, что боятся покойников и им ещё здесь работать и, мол, потом она будет им мерещиться. Но опера наотрез отказались отпускать их, пока они не проведут опознание. Так положено по протоколу.
И дамы, трясясь от страха, в полуобморочном состоянии, стали по очереди заходить в читальный зал, где лежала на полу эта бедолага.
Никто её не опознал, все в один голос заявляли, что никогда раньше её не видели.
