когда на улицах скапливается столько машин, что порой на проезжей части не остается и квадратного фута свободного пространства. На тротуарах тоже толчея, люди идут с работы, в рестораны, бары, кино – да мало ли куда могут направляться жители Нью-Йорка, переключившись с дневных забот на вечерние? Олдсборн не возлагал особых надежд на то, что Чезвилту удастся что-то обнаружить: улица в такое время – это наверняка потерянный след.
Но первое сообщение поступило именно от Чезвилта. Черный мальчишка – чистильщик обуви, расположившийся на Йорк авеню напротив клиники, утверждал, что какой-то мужчина в синем костюме (именно такой исчез из шкафа Кирмана) останавливался неподелеку примерно в половине шестого. Стоял он недолго, и мальчишка запомнил его только потому, что вид у мужчины был ужасный – бледен как смерть, весь какой-то скрюченный, будто ему двинули под дых. Куда пошел мужчина дальше, мальчишка вспомнить не смог, потому что в это время занялся клиентом.
Стало ясно, что Кирмана, скорее всего, не похитили. Впрочем, версию о похищении не стоило еще сбрасывать со счетов. В том состоянии, в каком был Кирман, он не мог оказать решительно никакого сопротивления, и если рядом с ним стояли хотя бы двое, то это вполне могли быть сопровождающие. Олдсборн прекрасно знал методы такого сопровождения, незаметного часто даже для наметанного взгляда. Мальчишка же решительно не помнил, стоял ли кто-нибудь рядом.
На этой стадии поиска Олдсборн немного расслабился. Быстрое совещание (мозговая атака) с руководителями групп показало: общее мнение склоняется к тому, что Кирмана не похищали. Бегство же в состоянии предсмертной ремиссии могло скорее всего закончиться появлением трупа на улице. А трупы секретов не выдают. Конечно, надо искать, но это уже не столь важно. Так Олдсборн и доложил Сьюарду, вернувшемуся в Лэнгли.
18 октября, пятница.
Ранним утром из Карсон-Сити по муниципальной дороге номер 50 выехал спортивный «феррари». Солнце только взошло, дорога была пустынна, и Кирман решился выжать из машины (а точнее – из себя) сто миль в час. Ночь была самой тяжелой в его жизни, хотя все же удалось поспать часа два. Уолтон до последнего момента колебался, дать ли ему машину. Кирман и сам колебался бы на его месте. Намеки для секретное задание годились для газет. Перед самым отъездом, когда Кирман уже сидел за рулем, ему вдруг показалось, что, едва он уедет, Уолтон бросится звонить в Нью-Йорк, а потом, естественно, в полицию. Оставалась надежда, что Лиз не окажется дома – в Нью-Йорке скоро девять утра. Во всяком случае, от машины нужно избавиться как можно быстрее. Но сначала – найти место: пока оно существовало только на карте.
Еще на базе Кирман изучил весь район Невады, Юты и даже Калифорнии в поисках надежного угла, где можно было скрыться на двое-трое суток. Больше, по его расчетам, не потребовалось бы. В конце концов все свелось в этим двум-трем суткам – вся его жизнь.
