детьми. Придется Пирату посидеть на цепи, – добавил Петр и весело снующий рядом пес, словно услышал, поднял одно ухо заинтересованно.
Таня молча тут же прошла в западное крыло и уже спустя десять минут вышла с полотенцами, бельем, которые решила перестирать. По ее словам они пахли сыростью, нужно их было бы освежить. Ну что ж, не успев распаковать свои вещи, она уже начала хозяйничать.
В этой суматохе весь день прошел. Уборка, готовка, стирка, глажка и прочее. Петр очень хотел побыть еще с ними хоть несколько дней, но дела ждали его участия. Он итак бросил свой бизнес внезапно на целый трое суток, а оказалось что плитка для ванной из Чехии так и осталась на складе и все ждут его присутствия чтобы передать ее в дело и расписаться. Кажется, сейчас он острее чем обычно ощутил что его тяготит этот бизнес. И пора уже что-то с ним решать. Но что тут решишь, если от него Петр существовал?
Он дождался новых жильцов на следующий день и выехал в обратный путь.
В груди его все еще словно грел огонь вчерашнего вечернего камина, который они растопили и под свежие булочки, выпеченные Таней и ее сестрой, и запивая вкуснейшим молоком, купленным у местных, просидели так уютно и весело. Они провели вечер за неспешным разговором как старые добрые друзья. Пока не разошлись по своим комнатам. У Тани с Яной была комната на двоих, они отказались занимать две комнаты, а Петр не настаивал. Хотя в этом крыле было еще целых две уютных спальни.
Кажется, ничего в тот момент, тот теплый и приятный вечер у камина не было важнее. Он и сам не понимал куда это он едет. Зачем ему возвращаться в Киев, когда та, о которой он думал в последнее время и днем и ночью осталась здесь сама? Впрочем, это его проблемы. Ей нужен был покой, как намекнула ему Инна. И он ей его готов дать. И себе тоже. Может быть, это наваждение пройдет в Киеве? Жил же он раньше как-то?
В том то и дело что как-то. А теперь его жизнь стала намного красочней и сочнее, но в то же время более болезненно ощутимой. Словно его жизнь с каждой краской, каждым новым живым вздохом колола острой иглой прямо в сердце… это было похоже на пробуждение от мороза. Жизнь в самом прямом значении, но это пробуждение не так уж и приятно по ощущениям. Начинаешь понимать насколько ты отвык чувствовать, насколько ты замерз и что тебе давно пора в тепло.
Татьяна вышла из домика ранним утром и вглядывалась в лес, который лишь едва было видно за этим туманом. Она облокотилась о косяк двери и держала дымящуюся чашку чая в ладонях. Чай остывал, а ее душа нагревалась парадоксально быстро. Холодно, одиноко и этот туман. Но ей стало спокойно. Наконец-то, ей стало спокойно и она, закрыв глаза, услышала как стучит мирно и тихо ее сердце. Не как напуганная птичка, а как должно стучать это мудрое и глупое сердце. Размеренно и счастливо.
Пришло время приходить в себя. После смерти мамы, после развода с мужем, с которым ей не довелось прожить и трех лет. После этих частых
