отправляемся в театр «Птицелов».
16 апреля
Александра Федоровна
После завтрака отправилась к Элле. Сидела там с Ники. (Далее пять зашифрованных строчек…) После разговора была в комнате Эллы. Бабушка пришла в 41/2…
17 апреля
Николай II
Чудный незабвенный день в моей жизни – день моей помолвки с дорогой, ненаглядной Аликс. После десяти она пришла к тете Михен, и после беседы с ней мы пришли к согласию. Боже, какая гора свалилась с плеч, какую радость мы доставим Папа и Мама. Я хожу весь день словно вне себя, не вполне осознавая, что со мной происходит. Вильгельм сидел в соседней комнате и ожидал окончания нашего разговора с дядями и тетями. Сейчас же я пошел с Аликс к королеве и затем к т. Мари, где все семейство долго на радостях лизалось. После завтрака пошли в церковь т. Мари и отслужили благодарственный молебен… Мне было не до танцев, ходил и сидел в саду с моей невестой! Мне даже не верится, что у меня невеста.
Моя милая, дорогая душка Мама, Я даже не знаю, с чего начать это письмо, ведь столько всего хочется тебе рассказать, что мысли путаются в голове. Расскажу тебе, каким образом по милости Господа Бога окончились мои невыносимые страдания, которым, как мне казалось раньше, не будет конца!
На следующий день после нашего приезда у меня с Аликс сложился длинный и весьма нелегкий разговор, в котором я пытался объяснить ей, что у нее не остается иного выхода, как дать свое согласие! Все время нашего с ней разговора она плакала и только время от времени шептала:
«Нет, я не могу». Но я продолжал повторять свои доводы и наставивать на том, что уже раньше говорил. И хотя разговор этот продолжался больше двух часов, все же мы не смогли прийти к обоюдному решению, поскольку ни она, ни я не желали друг другу уступать. Уже на следующее утро у нас состоялась более спокойная беседа; я передал ей твое письмо, после прочтения которого она уже не была в силах мне возразить. И только тогда я принял это, как доказательство той окончательной борьбы, которая зародилась в ее душе после нашего первого разговора.
Последней каплей в чаше ее горя и колебаний послужила свадьба Эрни и Даки. По совету Эрни Аликс решила поговорить с тетей Михен. Уезжая, он мне шепнул, что все же есть надежда на добрый исход. Мне следует при этом сказать, что на протяжении всех этих трех дней я чувствовал странное томление внутри; каждый родственник считал своим долгом осведомиться о моих чувствах к ней, после чего они желали всего лучшего, словом, все весьма трогательно выражали свое сочувствие к сложившейся ситуации. Тем не менее, все эти разговоры лишь пробуждали во мне еще больший страх и сомнения, я боялся, как бы нас не сглазили. Император Вильгельм тоже приложил свою руку к общему делу, он имел с Аликс разговор и привел ее в то утро 8 апреля к нам в дом. Затем она пошла поговорить с тетей Михен и вскоре после разговора с ней вышла в комнату, где я сидел в ожидании вместе с дядями, тетей Эллой и Вильгельмом. Тогда нас оставили наедине, и… с самых первых слов… она согласилась! Господь милостивый, что же со мной творилось в тот момент! Я вдруг заплакал как ребенок, она тоже не могла остановить
