которой у меня не складывалось общение. Она преподавала защиты от нечисти. Для меня этот урок вообще был смешным и горьким одновременно. Среди всей нашей группы девяносто процентов относились к нечисти. Так что нас учили защищаться от нас самих же. Это просто полный звездец! Что-то, а защитной магии, как и скрывающей, меня обучили еще с пеленок. Это и есть магия гоблинов. Защищать и скрывать свои сокровища и самого себя.
Иной раз мне так хотелось заколдовать себя, скрыться от всех этих лиц и вернуться обратно в город. В большую и спокойную комнату с видом на вонючий смог. Но приходилось сидеть здесь, чтобы дядя оценил мои старания и желание работать в его банке.
Я набирал сообщение Галатее без особого энтузиазма после бурной ночи с русалками, вяло, поскольку мигрень не давала мне сосредоточиться. Громкий стук привлёк внимание. Я сидел на последних рядах аудитории. Сегодня была лекция, поэтому мы занимались здесь, а не в зале, когда на деле применяли то или иное заклинание. Посмотрел вниз.
Возле доски возился Тимир. Уронил старинный плакат, прибитый рейками по краям, чтобы тот не скручивался. А звук стоял, как будто пальнули из пушки. Вида, высокая серьёзная тётка с длинными черными волосами, сидела за столом и с жалостью смотрела, как огромный абаас пытается совладать с маленькими плакатами. Пока вешал второй плакат, Тимир зацепил огромной ручищей первый, удачно повешенный. Но от движения неуклюжего здоровяка он полетел на пол. Рядом со мной кто-то закричал. Вся группа заржала, как кентавры в марте. Сам однажды был свидетелем брачных игр этих магический существ. То ещё зрелище.
Вида злобно зыркнула на зачинщика шума. И эти кем-то почему-то оказался я. Хотя сегодня был самым прилежным учеником.
– Если наш высокоуважаемый господин Георг такой остроумный, то может поможет своему товарищу повесить плакаты, чтобы мы уже в этой вечности смогли продолжить урок. – С её языка только что яд не капал. Но острый взгляд прошивал меня насквозь.
Отнекиваться не было смысла, поскольку обычно я срывал урок. Просто сегодня не повезло. Тимир извиняющимся взглядом посмотрел на меня, когда я вешал последний плакат. И зачем они нужны, если есть такое хорошее изобретение, называется «проектор», но в это дыре про него, конечно же, не слышали.
Уходя на свое место, я пробубнил:
– Стерва.
Вида злобно зыркнула на меня. Прищурила тёмные глазки, но промолчала. Может быть, и не расслышала. А ведь красивая молодая женщина! А ведет себя, как тысячелетняя карга!
Когда этот кошмар под названием «защита от нечисти» закончился, я отправился в спортзал, хотя мечтал оказать на кровати – и неважно, что она твёрже моих рёбер. Но режим есть режим.
Как только я покинул аудиторию Виды, мигрень стала отступать. Я всегда знал, что у меня аллергия на злобных тёток. В спортзале, обливаясь потом на тренажерах, совсем забыл про то, что у меня болела голова. Фейри, одна из девушек, что приехали в академию по обмену, явно засмотрелась на меня. Она была миленькой и спортивной. Сегодня мне не хотелось любовных утех, а вот пообщаться с англичанкой было
