на мне: «Принадлежит Нику и Арелу». Хочешь, на груди? Напиши, что я ваша вещь, что я дерьмо. Что-нибудь грязное и вульгарное. Напиши: «Я, Корс, истинный чёрный, люблю два хуя в своей заднице одновременно!»
Ник засмеялся, и Корс слышал, что он уже не думает о том, чтобы пойти гулять. Своим нетривиальным предложением Корсу, кажется, удалось затмить все его мысли о нечистых, картах и ночных посиделках.
– Напиши: «отдолбите меня как последнюю тварь» или «сосу у нечистых».
– Витор, ну зачем ты так, не надо, – Ник совсем оживился, и глаза его перестали быть пустыми стекляшками, – я лучше сделаю красивые узоры.
– Ты можешь делать со мной все, что захочешь. А, точно, нарисуй мне свой портрет! На одной стороне груди нарисуй себя, а на другой нарисуй портрет Арела. Так же, как у альбиноса нарисован Салафаэль.
– Ох, Витор! Это очень красиво, но я не смогу…
– Почему? Ведь ты великолепно рисуешь. Ты прекрасно нарисовал князя.
– Да, но делать татуировку… это немного другое. Моя рука не позволит, она подрагивает от усилий, я могу делать аккуратно только несложные узоры.
– Хорошо, сделай узоры, я готов на всё!
– Спасибо, папочка! – сказал Ник, и вот сейчас эти слова прозвучали очень искренне и по-настоящему.
Корс позволил Нику татуировать свое тело так, как тому хотелось. Он снял одежду, лёг на живот и лежал на шкуре полностью раздетый, уронив голову на сложенные руки, а Ник украшал его копчик и боковую часть бедра чёрными узорами. Он больше не хотел идти играть в карты и думать забыл о нечистых.
И Корсу, несмотря на боль, тоже стало хорошо и спокойно.
Глава 6
Ник делал Корсу татуировку.
– Тебе больно? – спросил он с искренней заботой в голосе.
– Нет, – соврал Корс. Но ему было больно, и Ник это понимал, ведь они «слышали» эмоции друг друга.
Корс снова уткнулся лицом в сложенные руки. Он почувствовал, что князь Арел, который до этого как обычно лениво валялся на соседней шкуре, придвинулся к нему. Ощутив дыхание на своей макушке, Корс приподнял голову со сложенных рук и чуть вопросительно посмотрел на князя снизу вверх. Ему нравилось красивое лицо Арела, покрытое тонким слоем светло-серой краски, и его обведённые чёрным глаза. Корс привык, что на протяжении всей своей жизни видел Арела именно таким: раскрашенным, с серым лицом в обрамлении длинных темных волос, расчесанных на прямой пробор, и с безумными карими глазами – яркими от природы и ещё дополнительно подчеркнутыми черной краской. Корс давно воспринимал этот его образ совершенно естественно, и в те редкие моменты, когда лицо Арела было чистым, он, напротив, казался ему каким-то чужим, непривычным и неродным.
Арел приблизил к лицу Корса свои зачерненные губы и поцеловал его, будто утешая. Корс сразу ответил на поцелуй, чувствуя приятное тепло внутри живота и то, как губы Арела отличаются от губ Ника: не такие пухлые, чуть жесткие из-за слоя краски, без колечек, которые вечно позвякивали о зубы Корса, когда он целовал Ника. Арел прижался своими губами к губам Корса, просовывая в его
