ты подслушивал? – возмутился Павел.
– И, конечно же, ни отец, ни мать не знают. Совесть у тебя есть? – пристыдил его Александр.
– Но, послушай, Саша, – вспыхнул Павел, – тебе можно черт знает, куда уезжать по службе, Виктору разрешено в самое пекло, а меня – в Кронштадт? В этих замшелых фортах сидеть.
– Павел, послушай, в семье тебя любят больше всех. Ты младший. Нам разве одного инвалида мало?
– Не называй Виктора инвалидом! – рассердился Павел. – Он, всего лишь, ранен. И я устал уже быть миленьким мальчиком. Чем я хуже вас с Виктором? Почему вы сами выбирали себе путь, а обо мне вечно папенька печётся. Виктор захотел пойти в кадетский корпус – и пошёл. Ты захотел стать морским офицером – пожалуйста, кто тебя держал? А меня – в инженерное училище, к папеньке. А я гусаром, может быть, хотел стать. Дед Аслан меня на коня в шесть лет сажал. Шашкой владеть учил. Джигитом будешь – говорил он. Джигит окопный, – горько усмехнулся Павел.
– Джигит, гусар, – передразнил его Александр. – Тебе ещё Виктор не рассказал, чего он натерпелся?
– Он офицер, и обязан терпеть. И я буду терпеть! – твёрдо пообещал Павел.
– Ох и упрямый ты…. Точно – в деда Аслана пошёл.
– Но подумай сам, Саша, вот, как я приду в гарнизон? Все знают: для меня приберегли тёплое место по протекции отца. Как я буду общаться с офицерами? Меня примут, как папенькиного сыночка? Насмехаться надо мной будут….
Александр подумал, вздохнул:
– Пожалуй, ты прав. Будь я на твоём месте, так же поступил. Ладно, не дуйся. Только родителям все равно надо сказать о своём прошении.
– Обещаю, сегодня же вечером скажу отцу. А ты меня поддержишь?
– Ох, Пашка, вспомни, я всегда за тебя заступался. Даже маленький когда был, нашкодничаешь, кто вину на себя брал? Конечно же – брат Александр.
– Спасибо, Сашка! Люблю тебя! – обнял его Павел.
– Кстати, ты втюрился в Лягушонка? – хитро взглянул на брата Александр.
– Правда же, она прелестна? – краснея прошептал Павел.
– Да, ту угловатую девчонку, что я помнил до отъезда с современной Юленькой не сравнить. Но постой, ещё вчера ты был без ума от Наташеньки Пушкиной.
– Брат, ну о чем ты говоришь? – возмутился Павел. – Наталья Сергеевна старше меня.
– На год всего-то.
– Да дело даже не в том. Она тоже меня считает милым мальчиком и не принимает всерьёз. Как же мне, Сашка, надоело быть милым, маленьким мальчиком! Хочу быть таким же, как Виктор.
– На костылях?
– Ох, и злодей же ты! Вот тебе – точно надо жениться, – вспылил Павел.
– Рано ещё. Кому я с мичманскими погонами приглянусь? Потом, ну что за семьи у моряков? Он вечно в море, жена на берегу…. Моряк, что монах. Монахи служат Богу, а моряк – стихии.
– Я не помню, чтобы ты ухаживал за девушками. Может, действительно собрался в святую обитель?
– О чем спор? – Виктор тяжело опустился рядом с братьями
