в ключицу, после чего добавил: – Ничего страшного, он скоро очнется. И собственными глазами увидит, как сильно ты меня ненавидишь.
В последнем слове скользнул неприкрытый сарказм, и я мысленно выругалась. Проклятый Луциус! Он прекрасно знает, что я не властна над телом, когда он ласкает меня. Наверняка он устроит мне самую сладкую пытку, а я буду молить его о продолжении, забыв о свидетеле этой сцены.
– Пожалуйста, Луциус, – зашептала в робкой надежде достучаться до его здравого смысла. – Прошу тебя, не делай этого! Не при нем! Я очень тебя прошу!
– А почему я должен тебя послушать? – нарочито удивился Луциус.
Хозяйским жестом провел рукой по моей груди. Меня тут же кинуло в крупную дрожь. Целый год меня никто не ласкал. И только Луциус умел делать это так, что я забывала обо всем на свете.
– Потому что в противном случае я возненавижу тебя, – пообещала я, почти не веря, что моя угроза возымеет какое-нибудь действие. – И буду делать все от меня зависящее, лишь бы твои планы провалились.
– Ой, боюсь, боюсь! – Луциус презрительно фыркнул, и его рука нырнула промеж моих ног. Тронула кружевную ткань трусиков, осторожно отодвинула ее в сторону, освобождая дорогу таким умелым и ловким пальцам…
– Неужели ты хочешь постоянно ждать от меня удара в спину? – продолжила я, каким-то неимоверным усилием воли не сорвавшись на стон. – Помнишь, ты предлагал мне стать твоей помощницей. Верной соратницей. Я не могу обещать тебе поддержку во всем. Но я обещаю, что не предам тебя.
– Не предашь, стало быть…
Краем глаза я заметила, что Вериаш приходит в себя. Он приподнял голову, слепо повел ею из стороны в сторону и тут же вновь уронил. Но все равно. Еще минута или две – и он окончательно вынырнет из тьмы забытья.
– Пожалуйста… – тоскливо прошептала я, почти не веря в успех.
Взгляд Луциуса был совершенно непроницаем. Лишь на самом дне его зрачков клубилась непонятная грусть. Впрочем, она мгновенно исчезла, словно только привиделась мне, сменившись привычным стальным блеском.
– А впрочем – почему бы и нет? – пробормотал он, словно продолжал спор с кем-то невидимым.
Встал и легко подхватил меня на руки. Я тихо ойкнула, потому что тем самым он потревожил мои многочисленные ссадины. Но тут же смолкла. Больше всего на свете я боялась, что Луциус передумает.
– Смотри, Доминика, ты обещала мне, – произнес Луциус. Кинул последний взгляд на Вериаша, который по-прежнему не подавал признаков жизни. И вышел прочь, неся меня на руках.
Как оказалось, номер, в котором я очнулась, состоял из двух смежных комнат. Луциус принес меня во вторую, обстановка которой с точностью повторяла первую. Не мудрствуя лукаво, небрежно кинул меня на кровать.
Я опять ойкнула, почувствовав, как пусть и мягкий, но удар тягучей болью и жаром отозвался в затылке.
– Не мешало бы тебя проучить хорошенько, – проговорил Луциус и сбросил рубашку на
