и мистера Вильяма-Винсента Джон не испытывал на напряжения, ни микрона тревоги. Но в комнате он тщательно проверил, заперто ли окно и закрыл дверь на задвижку. Усталость дала о себе знать. Едва голова Джона коснулась подушки, он незамедлительно уснул на широкой кровати, словно провалился в темноту, и не видел снов.
На следующий день, после завтрака, мистер Вильям объявил:
– Сейчас мы с Вами пройдём в кабинет. Думаю, дамы нас простят, разговор будет нелёгким.
– Итак, – проговорил он, прикрывая дверь, – начнём потихоньку.
– Из собственности в Англии у меня был загородный дом, где Вы побывали, – голос Вильяма-Винсента был ровен, – далее квартира в Ливерпуле, пара лавок и, главное, кондитерская фабрика в пригороде.
У нас с леди Камиллой не было детей. Поначалу это очень удручало меня. Поэтому, после гибели мужа моей сестры, я настоял, чтобы Эмилия с маленькой Лиззи переехали жить к нам. Детский голосок невероятно оживил наш дом, который до этого почему-то с каждым годом становился всё более холодным и мрачным. Или мне так казалось.
Джон внимательно слушал, стараясь не пропустить ни слова. Наконец мистер Вильям замолчал, явно набираясь духа, как перед прыжком в воду.
Глава седьмая. Вечеринка
– Нам принесли пригласительные, – голос Вильяма зазвучал чуть глуше, – на День Рождения мистера Райта, на его яхту. Была пятница, я помню. Мы приехали к пяти часам, и гости ещё собирались. Я отправился на капитанский мостик. У Райта служил знакомый мне человек, который управлял судном. Мне нужно было с ним посоветоваться, я сам подумывал о покупке яхты. Но капитана на месте не оказалось, и я отправился на его поиски…
Мистер Вильям надолго замолчал. Заговорил вновь, медленно, словно пересиливая себя.
– Они были в каюте, там, внизу, Камилла и Райт. Обнимались, она хохотала, запрокидывая голову. Я даже не сразу её узнал. Почему-то они не заперли каюту. Дверь была приоткрыта.
Вильям снова замолк, перекладывая ручку в блестящем футляре с места на место на столе.
– Я смотрел на них, а они меня не замечали, так были поглощены друг другом. Думаю, у них давняя связь. Я уж и не помню, когда Камилла была такой оживлённой. Стало ясно, что всё её тепло, сияние глаз, её тело уже много лет принадлежало ему, мне доставались жалкие крохи, редко, со сдержанным раздражением. Только для того, чтобы поддерживать видимость семейной жизни.
Мистер Вильям сжал ручку и подался вперёд:
– Не знаю, почему я не распахнул дверь, не ворвался в каюту, не откинул в сторону Камиллу, не впечатал Райта в стену. Сжав кулаки, я стоял и слушал. Мысли метались, а я замер, как изваяние. Как сквозь вату услышал голос Райта:
– А Вильям? Он не передумал?
– Не знаю. По-моему, он настроен избавиться от неё.
– Тогда нам придётся избавиться от него!
Камилла отстранилась от Райта, потёрла виски руками.
– Как? Когда? –
