бабахнуло меня – маска! Маски -то у меня нет. В аптеке ее днем с огнем не найдешь, государство о гражданах так побеспокоилось, а в магазин не пустят.
Пришлось раздеться, сесть и полчаса ковырять иголкой старую простыню. Благо нашла тканюшку подходящую. Резинки от старых трусов пришила, даже гламурненько вышло. Сойдет…
Пока до магазина дошла – стемнело уже. Ветер дул, как бешеный, дождь лепил со снегом, куртка промокла, шарф стал тяжелым, как свинец, понес черт меня пешком, все торопыга – автобуса ждать ей невмочь. Вот и на тебе. Только ноги во всем теле и не замерзли – сапоги новые, успела до больницы, купила.
В магазе, несмотря на режим, народу было до фига. Все, как идиоты стояли друг от друга за метр, зато у касс – толкотня, кассир, как всегда, один. А духота – жуткая. Какой дурак топит так, не знаю – вся вспотела, слабость еще больничная не прошла, дышать нечем. Маску вниз сбила – еще минута – задохнусь. Наконец, весь этот кошмар закончился, на улицу вышла – там ураган. Деревья качаются, к земле льнут, черные листья по асфальту несутся – армагеддон. И народ, как сатаны – все в намордниках, ползут, согнувшись, короче – последний день Помпеи.
Я до остановки кой-как дошла, продуло меня до последней косточки, стою, скорчилась – автобуса не видать. Ну, думаю – сердце меня не прикончило, так теперь от простуды загнусь. Тьху, тьху, тьху…
Минут двадцать стояла – нет автобуса. Ветер стих, снег пошел – крупный, нежный, легкий. В момент улица белой стала, деревья, в хлопьях – как в сказке. Сижу на лавке, и дремота меня пробирает, прямо закрыла бы глаза и спать
– Лидия. Забыл ваше отчество. Вы что здесь расселись? Забыли, что я вам говорил…
Вот те на! Глаза открыла – перед остановкой машина стоит. Да красивая – длинная, как крокодил, низкая. Перламутром в свете фонарей сияет, снег на нее не ложится, тает…
Давайте-ка в машину. Вам куда?
Господи, Сила твоя! Армен Яковлевич! Точно, Ангел, не зря тетки в больнице его так называли. Ржали. А ведь и вправду,
Я с трудом встала, онемело уж все от холода, дотащилась до машины, волоком таща сумку. Доктор выскочил, помочь – то, да ладно. Мы уж сами. Привыкли.
Села я, адрес назвала ему. Он хмыкнул.
– Лида. Это судьба, Мы с вами в одном доме живем. Вы в каком подъезде?
– В третьем.
– И я. А этаж какой?
– Пятый.
Рядом!
Когда, наконец, я ввалилась в квартиру, благо Армен сумки дотащил, сил у меня хватило только скинуть куртку, сапоги и шарф. И, как была, прямо в свитере и юбке, завалилась на кровать и провалилась в сон – какой-то тяжелый, черный, страшный.
Глава 3. Жар
Проснулась я – было как-то особенно темно, прямо глаз выколи. В жизни не видела ночью такой темноты, все равно, хоть что-то светится – отсвет фонарей в окно, лампочка какая-то, огонек смартфона. А тут ничего. Мрак. Как будто мне намотали на голову черный
