никакой силы. По словам императора, предавать анафеме и отлучать от церкви мог только патриарх из Вискесмента.
К несчастью, даже патриотичные жители Коннека считали Непорочного II жалким ничтожеством, ни на что не способным без поддержки Йоханнеса.
– Надолго ли вы задержитесь у нас, господин? – спросил Пере Алейн.
– Не называй меня господином, зови меня просто брат. Мейсаляне почитают всех людей равными. Среди нас нет таких, кто стоял бы выше или ниже другого.
А вот среди церковников таких было предостаточно. Кто стоит выше, а кто ниже – этот вопрос вызывал у них гораздо больше разногласий, чем вопросы веры. Иерархия играла огромную роль в делах церкви. Священники яростно боролись за самые незначительные знаки отличия, что жестоко оскорбляло многих мирян, почитавших традиционные ценности.
– Вы останетесь и будете проповедовать?
– Разумеется. В этом и состоит моя работа. Я учу, наблюдаю, проявляю милосердие. А еще я устал от странствий. – И брат Свечка улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
Он так и не сказал им, что скоро в деревне соберутся и другие совершенные.
Его разместили в часовне. В Сен-Жюлез-анде-Нье не было своего священника. В те благодатные времена мало кто стремился принять сан и маленькие селения зачастую оставались без святого отца.
Каждую неделю крестьяне пешком отправлялись на службу в соседний Сан-Олдрейн, а раз в месяц старый отец Эпон с трудом взбирался на холм в Сен-Жюлез-анде-Нье, чтобы свершить обряд крещения, венчания или похорон. Если вдруг в нем возникала неотложная нужда, в Сан-Олдрейн спешно посылали мальчишку, и Эпон со всей доступной ему прытью приезжал на осле.
Если, конечно, речь шла о прилежных прихожанах.
Таковыми можно было назвать около четверти жителей Сен-Жюлез-анде-Нье, все они поддерживали патриарха из Вискесмента. Треть исповедовала мейсальскую ересь, а остальным было попросту все равно. Немногочисленные представители семейства Ашар не отреклись от древних верований и почитали Тиранию Ночи.
Днем брат Свечка обучал крестьян основам счета и чтения (эти мейсальские замашки особенно выводили церковников из себя). После ужина совершенный беседовал с теми, кто проявлял к его учению интерес, и помогал им по-новому взглянуть на творца, его творение и то, какое место в их несовершенном мире занимает мыслящее существо.
Один юноша, который успел побывать в Антье и считался в деревне настоящим искателем приключений, сказал Свечке:
– Говорят, кладези силы иссякают, а в тех землях, где царит вечная зима, снега с каждым годом все больше.
– Не знаю. Возможно. Мейсалян больше занимает тот снег, который копится у нас внутри.
Эти взгляды лишь отчасти отражали традиционные церковные воззрения. Совершенные не считали мир творением доброго и любящего создателя, нет – его в жестокой схватке вырвал из лона пустоты ворог
