всё же решил выбраться на берег. Всё равно солнце взойдёт не так скоро, ещё через час, вот тогда он и выйдет к нему.
– И что же ты, мистер О, делаешь здесь в такой час в воде? Случилось чего?
– Человека убил, – буркнул он.
Она ошалело покосилась на него, как ему казалось, но не отстранилась, а затем снова вернулась к методичному вырыванию и скручиванию травинок.
– Это же для вас, вампиров, обычное явление.
– Это была… моя любимая.
– Хреново, – она присвистнула и положила одну из травинок в рот. – Она сделала чего или ты, это, поддался инстинкту, или как у вас это называется?
Оскар набрал побольше воздуха и вдруг вывалил на Роксану всю свою историю. Девушка слушала внимательно, не перебивая. Её янтарные глаза не излучали никаких эмоций, когда он говорил. Когда Оскар закончил, он почувствовал, что ему стало легче.
– Да уж, а по тебе заметно, что ты отличаешься от других вампиров.
– Правда?
– Угу, – она кивнула. – Я не так много их видела, правда. Наша стая не приветствует общение с нежитью. – Она вздохнула и продолжила: – Мне кажется, ты просто ещё не свыкся до сих пор со своей природой вампира, вот почему так происходит. Твоя натура сама противится крови, но нужно привыкнуть к этому. Морально. Хочешь дам совет? Запрись где-нибудь на сто, двести лет – сколько нужно будет. Наплюй на проклятье вообще, оно никуда не убежит. Поживи в этом теле, в этом обличье. Займись медитацией, покопайся внутри себя. Вон, Фрейда почитай. Хорошо пишет.
– Так он вроде озабоченный, – Оскар слабо улыбнулся.
– Все философы озабоченные. А ты читай через слово, тогда и поймёшь скрытый смысл.
Оскар заметил, как вдалеке, сквозь деревья прорываются первые лучи восходящего солнца. Роксана покосилась на него и всё поняла.
– Убиться задумал. Не, чувак, на тебя точно Юнга или Флисса не хватает. Последний, кстати, дельный мужик вообще. Сына в честь него назову.
– Флиссом? – Оскар усмехнулся.
– Нет, конечно. Вильгельмом. Флисс – это фамилия.
Тут только вампир заметил круглый животик, выпиравший из-под бесформенного платья в цветочек на пуговицах, которое больше напоминало халат. Оскар снова помрачнел. На миг он снова пожалел о том, что вампир. У вампиров очень редко бывают дети, а у него самого так вообще шансов, считай, нет. Роксана, видимо, почувствовала, что Оскар напрягся, а потому решила переменить тему.
– Как думаешь, будет мировая война?
Оскар выпучил глаза.
– Ты что, совсем, что ли, с ума сошла? Такого понятия даже не существует!
– Ну, у кайзера Вильгельма II очень уж агрессивная внешняя политика. Революция так точно должна свершиться. Невротик, позёр и фантазёр, – она фыркнула. – Непонятно, как он вообще… Впрочем, это уже совсем другая история.
– И ты хочешь назвать сына его именем?
– Не его, – поправила Роксана, –
