сначала раздался еле слышный, на грани восприятия уха, свист, потом сверкнул сгусток плазмы и камень разлетелся. При осмотре камня было видно, что плазма почти расплавила камень, но видно где-то в нем сохранилась влага, и камень взорвался. Попробовали все, даже дети, под нашим строгим контролем, затем я достал лазерный импульсный пистолет, который стрелял короткими импульсами лазерного луча, он дырявил камни насквозь и его также не было слышно.
На следующий день пошли на охоту. Детей решили не брать, все-таки маловаты еще они, для убийства живых существ, оставили их с Лирин и Рисотом. Дед целый час, после того, как зашли в лес, инструктировал, как ходить не слышно, показывал, требовал повторить. У всего моего экипажа стало быстро получаться, как я понял – благодаря виртуальному тренажеру. Затем, найдя кабаньи следы, дед показал, как идти по следу, учил учитывать ветерок и запахи, который он мог принести нам, или наоборот – зверю.
Наконец мы увидели пасущуюся кабанью семью. Дед выбрал четырех крупных подсвинков, показал куда целиться и наши женщины: Линая, Вита, Элениэль и Иришка, прицелившись выстрелили. Три подсвинки молча упали, а четвертый, в которого стреляла Иришка, громко взвизгнул и вся кабанья семья рванула в чащобу леса, оставив на месте четыре кабаньи туши, каждая весила около ста килограмм. Туши мы разделали и отправили порталом сразу в ледник, к вечеру убили еще трех оленей-самцов, самочек с молодняком трогать не стали. Оленей, также разделали, а туши, тоже отправили в ледник. Домой вернулись уставшие, но довольные.
Поговорив с дедом, я пошел раскулачивать его погреб, во фрегате стоял в столовой кухонный синтезатор, и был огромный запас картриджей для него, не на один год питания моего экипажа, но лучше взять про запас, и я стал набивать свой «мешок» сушеным мясом, окороками, тушенками, мукой, чтобы печь хлеб, для которого я купил в Перми хлебопечь, чай, кофе, шоколад, конфеты. Взял это все на всякий случай, пусть лежат в «мешке» не пропадут и не испортятся.
Оставшиеся два дня занимались, только детьми. Все-таки предстоящая долгая разлука с детьми не радовала, у Виты с Линаей часто в глаза я видел слезы, да и у самого тоскливо было на душе. Предложил женам остаться, но те вцепились в меня и отказались.
Но вот настала пора расставаться, дети меня клятвенно заверили, что будут слушаться, Линая с Витой уже не скрывали слез, потом попрощавшись со всеми, мы отправились сразу в ангар. В ангаре «ВКР» закончил свою работу. И наш фрегат стал копией заводской модели, купленного легкого крейсера «Торсак», только вид у него был новый. Осмотрели все сами и еще раз, запросили диагностику у «Васи», который, тоже подтвердил полный порядок, но сообщил, что «Призрак» нуждается в заправке питьевой и технической водой. После чего, я по нейросети вызвал Юнга сообщил ему, что корабль называется «Призрак», чтобы он внес наш корабль в базу данных гражданского флота этой системы. Юнг сказал, что через сутки мы можем лететь. Отправил всех в свои особняки, чтобы предупредить охрану и управляющих и собраться,
