пригласил меня и Морана пройти за ним. Не успел он провести ограничительную линию в воздухе, как передо мной появился независимый отсек в корабле, напоминающий большую лабораторию.
– Сначала ты, – позвал он пленника.
Он нехотя направился туда, но внезапно обернулся:
– Ты меня понимаешь? – спросил он.
Я молчала, лишь посмотрела в ответ ничего не значащим взглядом измученных глаз.
– Понимаешь? – повторил Моран и подошел ближе.
Он был выше меня на две головы, если не больше, и я совсем растерялась под его пронизывающими темными глазами.
– Хватит, как всегда, пытаешься убедиться, что тебя не обманывают? Безнадежно. Девушка в тяжелом положении, процесс исправления может быть долгим.
Моран зашел в лабораторию и стал на указанный ему круг. Это было нечто, напоминающее радужную, переливающуюся всеми цветами выпуклость.
Как только он ступил в центр, вокруг него появилось сияющее поле.
– Можешь не думать ни о чем, мы все увидим, – заметил Келан.
На большом белом экране побежали написанные мелким шрифтом данные и цифры. Я завороженно смотрела, как там транслируется информация о физическом состоянии всех систем его организма.
– Прекрасно, сильный по-прежнему… Проверим уязвимости.
На экране появились темные облака на фоне непонятных объектов.
– Психика в ужасном состоянии, смотри, если перевести все на хронологию его жизни, а там нет и тридцати лет, то период детства самый темный. Что с тобой случилось? – спросил Келан.
– Не ваше дело, – огрызнулся пленник.
– Хорошо, узнаем сами.
Короткая манипуляция с чем-то расположенным за головой Морана открыла наверху еще одно пространство. В нем, в ускоренном темпе, развивались события его жизни.
Я, не отрываясь, смотрела на мрачный мир с красноватой звездой, по которому сновали нищие и полуголодные люди. Кадры сменяются, маленький мальчик оплакивает убитую мать.
– Понятно… Но почему ты сам пошел по такой же страшной дороге?
Моран повернулся и с достоинством, которого от него никто не мог ожидать, ответил:
– Вы, которым все дано с детства, привыкли смотреть на меня свысока, как те надсмотрщики, которых я убивал. Но я дал себе слово, что выберусь из того ада, в который меня бросили при рождении. И мне плевать, чего это будет стоить. Думаю о выгоде? Да, и буду думать всегда, хотеть больше и больше! Разве это противоестественно? Я не жалею ни об одном прожитом мной дне, кроме того, когда меня поймали.
Морана оставили в покое. Он больше не сопротивлялся, лишь молча ожидал, когда просканируют меня.
– Ты видел, кто был с ней на Сумеречных базах? – с удивлением воскликнул Коратон.
– Надо будет сообщить Магде, где ее подопечная.
– Подожди, раньше времени говорить нельзя, мы не знаем, чем закончится этот опыт.
– Да, но хорошо зная ее, я тебя понимаю.
