ни звука. Вероятно, в это время полученная информация укладывалась в наших головах, как кубики в тетрисе.
– Нам надо убраться в доме, я займусь дверью. Схожу за инструментами, – сказал Янко и пошёл в кладовку.
– А ты смелый парень, – прошептала Станка, не глядя на меня, – был готов дать отпор с куском швабры. Ты видел, как он выбил дверь и разделал Марту? Это какая-то смесь трактора и самурая, – и рассмеялась.
Я тоже рассмеялся, смеялся как человек, который только что избежал смерти. Оказалось, что ничто так не поднимает настроение, как избегание смерти. Следующие три часа мы активно занимались уборкой. Вытащили останки старухи на улицу, и закопали их в лесу, в стороне от дороги, ведущей к дому. Смыли кровь, выкинули сломанную мебель, расставили всё по своим местам, и уже ничто не напоминало о произошедшем. Янко к тому моменту закончил ремонтировать входную дверь, и прикрепил к ней большое распятие, которое принёс из комнаты дочери.
– Нам всем нужно отдохнуть, выспаться и всё обдумать. Думаю, сегодня нам уже ничего не угрожает. Завтра сходим к старухе в дом, может, что удастся узнать, – сказал он, и пошёл к себе в комнату.
– Полностью поддерживаю, на свежую голову лучше будем соображать, – ответил я, пожелал всем спокойной ночи и тоже пошёл в свою комнату.
На следующий день мы все проснулись рано, Янко уже сидел в гостиной и пил чай с остатками вчерашнего пирога. Мы все позавтракали, собрались и пошли в дом вчерашней ведьмы. Находился он на самой окраине, у леса. Её дом представлял собой приземистое здание без окон вообще. Дом с первого взгляда ничем не отличался от остальных. Чем он отличался, мы поняли лишь тогда, когда вошли внутрь, для этого пришлось сбить навесной замок. Внутри не было ни распятий, ни чеснока, а все стены изнутри были разрисованы какими-то символами и надписями. Так же внутри дома, на кухне, мы нашли люк в полу, ведущий явно куда-то очень глубоко, его мы решили проверить в последний момент. Мы разошлись в разные комнаты, та комната, в которой был я, скорее всего, была её спальней. На стенах было несколько десятков фотографий, но меня заинтересовали только две из них. На одной была женщина, в точности ведьма, один в один, на руке частично был виден её браслет. Ничего бы особенно в этой фотографии не было, если б не дата, четырнадцатое июля 1910 года. Возможно, это была её мать, так что я продолжил поиски. На полках было много старинных книг, все они были на латыни или на румынском языке, на них я не разговаривал. На столике у кровати я нашёл что-то вроде дневника, первая запись была сделана в середине девятнадцатого века, в 1843 году. Я захватил книги и дневник с собой и пошёл к Янко, он с азартом разбирал пол в гостиной. Я отдал ему свои находки, и попросил перевести что-то из дневника. Чтобы не пересказывать всё по дням, я перескажу вам вкратце содержание дневника.
Этой женщине было далеко не сто лет, она жила тут ещё до начала добычи золота. С начала четырнадцатого века. Она бежала из своей родной деревни во время охоты на ведьм, избежав
