ножницы упали.
– Я эмигрант из самого себя.
–Из самого? да отчего?
– Там тесно.
– А честно?
– Честно?.. Освобождаю место.
– Кому?
– Себе, известно…
– Что грустный?
– Я русский…
– Помилуй, отпустит!
В грусти не в тисках.
– Эх, грусть-то отпустит, да это тоска.
– Какая?
– Такая, хоть вой!
– Ну повой, нет запрета.
– Запрета-то нет, да и мочи уж нету!
Тоска, что палач…
– А поплачь?!
– Не сумею.
– Ну, рявкни на бабу!
– Я слабый, немею…
– Не больно ты русский.
– Какой-никакой.
– А если – огурчик-капустки,
В запой?
– Так только оттуда.
Вишь, крутит и водит?..
– Знать, водка-паскуда
Тоскою выходит.
– Не трогай подругу…
– А может в Калугу
К блядям завалиться?
– Милей застрелиться.
– Что, нету патронов?
Так петлю попробуй.
– Я божье не трону,
Я ж русский…
– Ворона!.. Ну, просто, поди подури, покричи.
– Моол-чи-и!
– Да чёрт бы с тобой, подыхай на печи!
– Подохну, как время…
А ты-то что рвёшься без всяких причин
С петли до закуски?
– Эх, милый, я ж русский…
– …Пришли? Господь-слава! Недаром крещён!..
– Постой, не божись.
– Что, далёко еще?
– Нет: спустимся с кручи, к реке. У моста
С обеих сторон два – в щетине – поста.
Отдышимся малость, потом – абордаж.
Сквозь первый прорвёмся, второй уже – наш.
– Уж день, как пробились, дружище! Река
С мостами-постами давно далека.
Ты рек и речей по пути не мути,
Устал я. Скажи: далеко ли идти?
– Во-он, видишь в лазоревой дымке поля?
И щёткою краем дорог тополя?
Узнал-не узнал? Это ж наша земля!
– Послушай! Уж год, как хвороба в груди -
Поля позади, тополя позади…
Я знаю твой груз – за собою вести
Непросто. Но всё ж: далеко ли идти?
– Да ты не ослеп ли в дороге, мой брат?
Во-о-он там, в междуречье огни наших хат.
И песню допеть не успеешь про дом -
А мы уж придем.
– Родимый! Завяли огни за спиной!
Весь век проплывают они стороной.
Родной, ведь вся жизнь!..
Я уж стал стариком…
