губительному обстрелу врага контрбатарейным огнем русские не могли. В севастопольском арсенале было достаточное количество орудий малого и среднего калибра, но крупнокалиберных мортир, которые могли на равных противостоять осадным батареям союзников, было очень мало. Кроме этого, русская артиллерия испытывала острую нехватку в порохе, ядрах и бомбах. Именно сейчас, словно в беспристрастном зеркале, стали видны все многочисленные огрехи России в этой войне. Если союзники имели бесперебойное снабжение провиантом и боеприпасами при помощи своих кораблей, то снабжение Севастополя было поставлено из рук вон плохо. Порох и ядра доставлялись сначала в Бахчисарай, а оттуда на арбах, запряженных медлительными волами, по непролазной грязи в сам Севастополь.
Единственным лучом светлой надежды в этой чудовищной эпопее снабжения для Нахимова был граф Ардатов, который в меру своих сил и возможности умудрялся за короткий срок проталкивать в осажденную крепость те или иные грузы. Так, узнав из письма адмирала, что зимние бури размыли морское дно перед входом в Севастопольскую бухту и разрушили подводное заграждение из затопленных кораблей, граф спешно прислал сорок подводных мин Якоби вместе со специалистом-минером. За короткий срок мины были установлены в нужном месте, и тем самым было предотвращено не только возможное проникновение вражеских кораблей в Севастопольскую бухту, но и новое затопление судов Черноморского флота. Однако даже эти деяния графа Ардатова были подобны капле в море. Для полнокровного снабжения Севастополя нужны были хорошие дороги, которых на этом направлении никогда не было.
Если союзники безраздельно господствовали на поле брани днем, то русские отводили душу частыми ночными вылазками. Наступление ночи всегда было сопряжено для союзников с возможной атакой врага в том или ином месте линии обороны. Как ни были бдительны французские и британские часовые, но они неизменно не замечали русских охотников, которые, подобно змеям, умудрялись бесшумно подползать к вражеским позициям и внезапно атаковать их. Дело доходило до того, что русские умудрялись с помощью аркана выхватывать вражеских солдат и офицеров не только из открытых окопов, но даже и из блиндажей. Было несколько случаев, когда пленные, схваченные за горло волосяной петлей аркана, погибали от удушья, пока русские охотники тащили их к своим позициям.
Частые ночные вылазки русских охотников приносили союзникам чувствительные проблемы не столько в материальном, сколько в моральном плане. Все, кто находился в передней линии окопов, испытывали сильный страх перед ночными рейдами русских. От этого страха с каждым месяцем осады росло число дезертиров, и если первое место среди солдат, покинувших свои боевые посты, занимали турки, то второе место прочно удерживали англичане.
В стане союзного командования за последние шесть месяцев произошли значительные изменения, но не в плане командного
