удалась: Рубиновую всю перекосило.
– Бывший, – прошипела она, едва не брызгая ядом на манер плюющихся кобр. – И никакой не «мой».
Я мысленно отметила: ага, этот Ленька тебе – больное место. Насолил?
– Научный консультант, – добавила я в том же тоне. И только похлопала глазами. Тщательно и красиво накрашенными, в отличие от глаз моей визави.
– Дуру-то не строй из себя, – вздохнула Рубиновая. – Будь ты дурой, я бы тут не сидела. Во всех смыслах.
Она отогнула лацкан пальто, за которым была закреплена маленькая круглая пластинка, черная, похожая на кнопку. В центре пластинки горел зеленый огонек.
– Если бы тут работал диктофон или еще какое устройство, огонек был бы красный, – пояснила она. – А так чисто, смотрю.
Я глянула на часы. Мила, поди, уже достала мясо из духовки, открыла банку собственноручно замаринованных огурчиков…
– Так вот, возвращаясь к нашим баранам. Научный консультант? Брехня, он там один из ученых-разработчиков. У него диплом химика и башка отлично варит. Он все говорил мне раньше, мол, от зависимости я этих наркоманов не излечу, это все равно что гору сдвинуть. Но пусть хотя бы страдают меньше. Ленька все бился над тем, чтобы сигареты не такие вредные были. Чего? – Она прервалась и посмотрела на меня.
– Я не священник на исповеди, – заметила я. – И не ваш психолог. Как я поняла, угрожают конкретно вам. При чем здесь карьера вашего мужа?
– Бывшего, – опять напомнила-прошипела-плюнула Рубиновая. – И не перебивай меня!
Я только закатила глаза. При всем моем сочувствии добрая часть моей натуры чертовски хотела выпнуть эту женщину вон из машины. Ладно, потерпим. И не такое выдерживали.
– Короче, все свелось к тому, что на основе особой обработки табака бензпирен – ну, вещество такое в табачной смоле, ага, не вдавайся, в общем, этот бензпирен резко становится неканцерогенным. То есть прекращает вызывать рак. Но при этом начинает работать как наркотик. Усиливает зависимость раза в четыре. А остальная-то дрянь, которая в сигаретах – она никуда не девается! – Лидия Ильинична торжествующе уставилась на меня и добавила тоном пирата Джека Воробья: – Смекаешь?
– Курильщики становятся еще более зависимыми? – озвучила я. – Им становится труднее бросить?
– Вот именно! Полная наркомания, уж ты мне поверь!
– И как широко применяется эта… обработка? – Я, признаться, растерялась. Глянула на пачку «Житан», торчащую из бардачка.
– Вопрос в самую точечку. Пока – только в продукции «Гефеста». Три марки сигарет: «Гера», «Зевс», «Афродита». Знаешь, вся эта маркетинговая лабуда. У них и слоган – «Табак, достойный небожителей». – Лидия Ильинична поморщилась.
Я поймала себя на мысли, что, во-первых, эту женщину страшно портят все эти гримасы, выражающие негатив. Ей бы улыбаться почаще. Улыбка придает уверенности в любой ситуации и сбивает
