style="font-size:15px;"> …Ехать до поселения почти сорок километров, а это по пересечённой горной местности, да ещё в быстро надвигающихся сумерках, дело непростое. Правда, маршрут мне известен в мельчайших подробностях и пройден не раз, так что я спокоен за рулём и лишь изредка поглядываю в зеркало заднего вида. Но никто меня больше не преследует, а по этой дороге в такое позднее время машин всегда мало. Правда, существует некоторая опасность, что со скал, обступающих новую, недавно отстроенную дорогу, могут кидать камни мальчишки из близлежащих арабских деревень. Но это чаще всего бывает днём, а в такое позднее время тут все сидят по домам. Поселенцы, у которых с собой всегда оружие, в ночное время стреляют без предупреждения и выстрелов в воздух не делают – бьют сразу на поражение, так что арабы прекрасно понимают, когда можно заниматься метанием камней сравнительно безопасно, а когда можно за это схлопотать пулю в лоб. Такова наша жестокая реальность. Есть вероятность, конечно, за необоснованную стрельбу загреметь и за решётку, но, когда с тобой в машине женщины и дети, приходится делать нелёгкий выбор. И бить врага на поражение.
Добираюсь до поселения довольно быстро – за полчаса. Уже издали в кромешной темноте сияют яркие огни, освещающие раздвижные ворота, за которыми бессонно расхаживает солдатик в каске и бронежилете. Пара дежурных вопросов, проверка документов – и вот я уже качу по извилистым улочкам, утопающим в зелени, к одному из крайних домиков, занимаемого Толиком.
А вот и хозяин на пороге. Я предварительно сообщил ему, что еду, и он, естественно, безумно рад старому другу, лишь попросил прихватить с собой сигареты и бутылку водки, потому что в поселковом магазине курева и спиртных напитков не продают. Тут половина жителей религиозные, которые ничего, кроме красного вина по шабатам, не употребляют, но нам-то с Толиком никто не запретит красиво жить!
– Здорово, брат! – он обнимает меня и жестом приглашает пройти внутрь. – Какими судьбами? Что-то случилось?
Подхватываю пакет с купленными на заправке подарками и иду следом за ним.
Обстановка в домике спартанская. Вся мебель оставлена прежними жильцами – кровать, платяной шкаф с дверцами, обклеенными полустёртыми детскими стикерами, продавленный низкий диван, стол посреди единственной комнаты и пара разнокалиберных стульев. В углу старый холодильник и столик с тарелками и стаканами. Ничего нового Толик не приобретал. Ему хватало и того, что есть.
Всё это меня не удивляет, потому что почти все в поселениях живут довольно скромно, почти с таким стандартным набором мебели. Вилл и богатых особняков у наших соотечественников на территориях нет. Разве что у арабских шейхов по соседству. Но с теми, ясное дело, мы никаких отношений не поддерживаем. Как и они с нами.
– Так что всё-таки случилось? – Толик внимательно разглядывает меня, видимо, прекрасно понимая, что ни с того ни с сего на ночь глядя к нему я не приеду.
– А дело вот в чём… –
