после собрания?
– Да, проконсультировал по поводу занятий и где узнать все, что требуется для учебы.
– А она?
– Сопела, молчала и сверлила меня ненавидящим взглядом.
– Ох, так и представляю ее сверкающие глаза, прекрасную внешность…
– Я начинаю думать, что эльфийки и твоя слабость, – мрачно заметил я.
– Ну, не ревнуй и скажи мне: что же ты будешь теперь делать? Решение попечительского совета вступило в силу, и с завтрашнего дня у вас с ней начинаются занятия. Причем сейчас начало года, самый интенсивный курс обучения. Смиришься?
– Вот еще. Самому мне против решения совета идти нельзя, но нет ничего невозможного. Если Кьяти переведется сама, в связи с тем, что не справляется с нагрузкой, то…
– Для совета потребуются доказательства.
– О-о-о… Они будут, это я могу обещать. А еще будет обучение, интенсивное. И времени, чтобы добыть доказательства, нам много не понадобится. Вот с завтрашнего дня и начнем.
День первый
Маргела Кьяти
– Дзы-ы-ынь!
Звон, раздавшийся в комнате, заставил меня и фею, спавшую напротив, подскочить на кровати и встать в боевую стойку. Я схватила первый попавшийся артефакт, а им оказался боевой посох, правда, немного недоделанный.
Темная комната освещалась лишь бликами света из окна, которые только придавали ситуации зловещести. В воздухе передо мной завис, размахивая крыльями, скелет летучей мыши. Это он верещал, непонятно что требуя.
Прищурившись, я замахнулась артефактом и спросила:
– Чего надо?
– А повежливее никак? Я все-таки посланник ректора!
– И что? Студентов запрещено беспокоить среди ночи, – рыкнула я.
– У кого ночь, а у кого и подъем. Ты время начала занятий в расписании смотрела или на это твоего мозга не хватило?
– Да что ты себе позволяешь, скелетон недоделанный? – и я, размахнувшись, врезала по нечисти посохом.
Тот, до этого на всех испытаниях не подававший признаков жизни, замигал, затрещал и сделал то, для чего предназначен не был, – перевоплотил нечисть. Во что, неизвестно. Однако смотря на светящийся зеленым цветом скелетик на полу, я понимала – у меня появились проблемы.
– Маргела, что это было? – тонким голосом поинтересовалась Ламия.
– Вестник ректора, – едва не выдергивая у себя волосы на голове, мрачно ответила я.
– А что он тут делает? – недоверчиво спросила фея.
– Эта нечисть был моим посланцем, так как именно мне совет попечителей велел проследить исполнение наказания одной студентки, – раздался от двери голос с интонациями, не предвещающими мне ничего хорошего. – И я смотрю, кто-то продолжает портить имущество академии?
Ламия преисполнилась восторгом при виде нашего глубокоуважаемого ректора и, кажется, забыла, как дышать.
