style="font-size:15px;"> Топ Брэкстон ухмыльнулся.
– Да кто ж его знает, может и оборотень. Какая разница, кто он, если мозги тебе вышибу я?
Его толстые губы застыли в невеселой усмешке убийцы, когда он покосился на дуло пистолета в правой руке. Все мое тело напряглось, я отчаянно искал лазейку, чтобы спасти свою жизнь. Топ не связал мои ноги, но руки были скованны. В отчаянье я мысленно погрузился в глубины фольклора чернокожих, пытаясь отыскать одно старое, почти забытое суеверие.
– Эти наручники принадлежали Джо Сорли, не так ли? – растягивая слова, проговорил я.
– Ага, – ухмыльнулся Топ. – Я врезал ему по башке стальным прутом, который выломал из оконной решетки. А потом забрал пистолет Джо и эти браслеты, подумал, вдруг пригодятся.
– Что ж, – сказал я, – если ты пристрелишь меня, пока я в этих наручниках, то будешь навеки проклят! Разве ты не знаешь, что если убьешь белого человека с крестом, то его призрак будет преследовать тебя до самого смертного часа?
Он опустил револьвер, но продолжал ухмыляться.
– Ты это о чем? Я ведь проверил, ты не носишь креста.
– Это так. Но я знал Джо. Однажды он показывал мне эти наручники, там, на внутренней стороне, нацарапан крест. А теперь давай, стреляй. Мой призрак будет мучить тебя до самой смерти, а потом не даст покоя и в аду.
– Врешь! – прорычал он, угрожающе поднимая револьвер.
– Узнай сам, – спокойно сказал я. – Надеюсь, ты выспался в тюрьме? Потому что я позабочусь о том, чтобы ты не сомкнул глаз до могилы. Каждую ночь ты будешь видеть мое призрачное лицо, слышать мои стоны в завывании ветра. Когда ты окажешься в темноте, сразу почувствуешь мои ледяные пальцы на своем горле.
– Замолчи! – взревел он, размахивая пистолетами.
– Заткни мне рот, если посмеешь! – я попытался сесть, а затем упал, ругаясь. – Черт побери, у меня нога сломана!
Эбеновая кожа Топа пошла бледными пятнами, но в его глазах вспыхнула решимость. Он оскалил блестящие зубы в звериной усмешке и положил оба пистолета на землю, подальше от меня. Затем встал, выудил ключ из кармана бриджей и склонился надо мной. Он считал, что раз я безоружен, да еще и со сломанной ногой, то я совершенно беспомощен. Но, как только он повернул ключ и сорвал железные браслеты, мои руки метнулись, словно две змеи, и яростно вцепились в его горло. Брэкстон понял, что я был калекой не больше, чем он и превратился в свирепый ураган. Мы катались по сосновым иголкам, рыча от ярости, как два диких зверя.
Если бы я писал элегантный роман, то должен был бы рассказать, что одолел Топа, благодаря высокому интеллекту, боксерским навыкам, а может быть, научным знаниям, которые превозмогли его грубую силу. Но в этой хронике я должен придерживаться фактов. Без грязных приемов, которыми я овладел в пьяных драках, и без доли удачи я бы не смог противостоять тигриной жестокости и сокрушительной силе Топа Бракстона. Мы бились грудь в грудь, как гориллы, мускул против мускула, кулак против кулака.
