мой брат-король выстроил свою мрачную крепость! Как идут его дела? Всё ли у него в порядке? – поинтересовался Роберт. – Я слышал, в Англии сейчас неспокойно.
– Вильгельм не пускает Ансельма в Рим за посвящением на место архиепископа Кентерберийского, поэтому Англия пока без поддержки церкви.
– Ранульф Фламбард[18] не успокоится, пока не приберёт церковные земли в казну, – в глазах Роберта Уильям заметил печаль. – Жестокий и подлый человечишко! Рельеф[19] стал очень высоким, и вряд ли будет уплачен в ближайшее время. В этом наши взгляды с Вильгельмом… м-м-м… расходятся. Возможно, во время пребывания в Риме я смогу что-либо сделать, так как Ансельм служит Англии верой и правдой.
– В целом этот год выдался спокойным, – продолжил Уильям. Птица на его тарелке оставалась нетронутой. – Разве что отношения с Шотландией не улучшились.
– Мой друг, – участливо произнёс герцог, – когда пятнадцать лет назад мы шли через Шотландию, то нас встречали не только бесконечные дожди и туманы, холод и грязь той осенью. Шотландцы возникали словно из ниоткуда, устраивали нам засады где только можно. Я навсегда запомнил их раскрашенные синим лица и боевой клич, настолько громкий, аж до судорог в кишках! Это… м-м-м… было впечатляюще. Малкольму Третьему приходилось отступать, несмотря на героическое отчаяние скоттов. Мы ведь дошли до Фолкерка! Как же вы уживаетесь с шотландцами?
– С переменным успехом, – Уильям невесело усмехнулся. – Я женат на шотландке. Это было решение вашего отца, монсеньор.
– Мой отец, царствие ему небесное, славился… э-э-э… смелыми решениями. Однако он не учитывал многого. Скажем, важность переговоров. Силу убеждения. Возможность выбора своего дома. Взгляды церкви. Интересы всех сторон перед заключением такого союза. Но… шотландцы! Они уже доказали, что никогда не покорятся! Они будут стоять до последней капли крови, но не отдадут Англии ни одного акра[20] земли, которую считают своей!
– Именно так, – Уильям кивнул.
– Я вам сочувствую, мой друг, – герцог казался расстроенным, и отложил недоеденную птицу. – Сколько вы взяли с собой людей?
– Одиннадцать рыцарей, монсеньор. Большую часть людей пришлось оставить для защиты крепости в столь беспокойное время.
– Да, мой дорогой брат… м-м-м… заставляет волноваться приграничные территории. Что Шотландия, что Уэльс для него как кость в горле! А где именно ваша родина?
– Здесь, в Нормандии. Замок Орбек, монсеньор. Там прошли первые четыре года моей жизни.
– Что было дальше? – оживился Роберт. Взяв в руки апельсин, принялся его аккуратно разрезать кинжалом на дольки. Знаком велел слуге подлить им вина в кубки.
– Ваш отец направил корабли в сторону Англии, и мой отец присоединился к нему. Наша семья позже прибыла в Лондон, а затем
