и чтобы ускорить процесс перетрактовал его версию на свой манер:
– Ты мой друг, я твой друг…
И тут же задал вопрос, разведя руки, мало кому понятный:
– Может еще поприседаем вместе? Пошли уже.
Но тут вскочил Тревор, держась за нос:
– Сука! Мать твою, этот урод мне нос слом…
Тревор снова отлетел от удара по морде, как и сам, Вышибала, которого на этот раз приложил очнувшийся Вил за нападение на своего напарника. Теперь уже и бандосы напряглись, нервно перебирая пальцами по рукояткам автоматов:
– Ну зашибись.
К счастью Люка, у Вышибалы с челюстью было все в порядке, и он быстро оклемался:
– А это че за хрен ещё?! Иди сюда, животное!
На этот раз Люк встал уже между ними, придерживая обоих руками:
– Он контуженный или че то типа того.
По потерянному взгляду Вила, который мало, что выражал, Вышибала понял, что тот скорее отреагировал на рефлексе за напарника, нежели напал:
– Вижу… Ну и чудиков ты с собой таскаешь. Вот у меня парни, что надо, а у тебя сплошные нытики, которых мы в Корее натягивали, в Афганистане натянули, а в Сирии еще натянем.
– О чем он вообще?
Тревор на этот раз уже выбирал выражения, высказываясь лишь о своем непонимании, которое без пузыря не превозмочь.
Поняв, что урок усвоен, а конфликт исчерпан, Вышибала показал в сторону и сухо сказал:
– Нам туда.
Люк кивнул, а своим сказал, чтобы мобилизовать:
– Сделаем или умрем!
Вышибала не остался в долгу и окончательно сломал логику понимания Тревора:
– Умрем, но сделаем!
Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 4
Несмотря на все, откровенно слабые и оттого безнадежные попытки, из-за колоссальной разницы в вооружении и организованности, никому так и не удалось прорваться к зданию мэрии через группы спецназа, укомплектованные доверенными людьми, именно Майка. Это были в основном те, с кем он пересекался по службе или о ком ему доводилось слышать, так сказать, хвалебные оды. Хотя теперь, от бывалых вояк, мало что осталось, кроме навыков, доведенных до рефлексов и боевого опыта, который их взгляд на мир переформатировал на обзор боевой обстановки, где кругом все чужие-враги, а каждая стенка-укрытие. Это были надломленные не то войной, не то после уже системой, люди, которых всего лишь нужно было подтолкнуть в последний бой, чтобы тряхнуть, так сказать стариной и наконец, упокоиться, встретив тех, кого когда-то потеряли на поле боя. Гражданскому человеку трудно понять, что такое боевое братство, как и некоторым паразитам и приспособленцам, которые не сразу поняли куда попали, а когда поняли, сразу сбежали, наплевав на долг и оставив товарищей позади, спасая свою никчёмную задницу. Таких в рядах Майка не было, как и тех, что питали какие-либо иллюзии по поводу будущего их акции, вроде тех командиров, что напали на тюрьму по сговору с Корсаром.
