Однако я убежден, что мечтатель всегда человек действия. Потенциально. Существует, к сожалению, предел дальности мечты. Предел фантазии, переступив который мечтатель лишает себя возможности действовать. Он ведь втиснут в рамки общественного поведения. Общество наше четко запрограммировано. Каждый из нас обладает множеством степеней свободы, данных нам коммунизмом, но ведь каждая степень нашей личной свободы ограничена. Вспомните Грина. Его мечтатели – тоже люди действия, но это люди с практически неограниченной свободой поступков. Идеал в этом смысле – Батль из рассказа «Пришел и ушел». Пришел и ушел, Джузеппе. Сказано очень точно. В вымышленной стране это возможно. На деле, особенно в наше время, нет. Вы сохраняете то, что порождает мечту, – идеи. Все остальное подспудно, потому что у вас есть долг перед людьми, и потому жажда деятельности у мечтателей типа Яворского не может разрешиться так же просто, как у Грина, – пришел и ушел.
– Яворский не Батль, – хмуро сказал Базиола. – Надо было знать Верблюда…
– А вы уверены, что знали его? – запальчиво возразил Надеин. – Вы знали Яворского по институту, а потом? Как менялся его характер? На Росс-154 Яворский узнал о Лонгине. Это, заметьте, первая возможность поверить в себя, в свою мечту. Первая, а может быть, и последняя. Вы уверены, что Яворский не стал бы спешить, не захотел бы стать участником экспедиции на «Корсаре»?
– Я уже говорил вам… – начал Базиола.
– Что он вряд ли успел бы к отлету, – перебил драматург. – Это не существенно. Я пишу пьесу, и здесь важен характер, его эволюция.
– А мне важен Верблюд, – возразил Базиола. – Я принял его гибель как нелепую случайность. Теперь я в этом не уверен. Из-за вас, Андрей. Но тогда давайте говорить серьезно. Я убежден, что Верблюд не пошел бы на верную гибель, форсируя работу генераторов. В институте его осторожность стала поговоркой. Мы и поругались из-за нее – в первый и последний раз. Это было, когда я защитил дипломную работу и попросился на дальнюю станцию…
5
После защиты Базиола попросился куда-нибудь подальше от Земли, просто потому, что раньше редко летал в дальний космос и теперь хотел побывать на переднем крае – в звездной экспедиции. Но его оставили на Луне в отделе траекторных расчетов. Базиола был связан со звездными экспедициями тем, что рассчитывал для них оптимальные маршруты. До Земли было рукой подать, и Базиола ворчал. В те дни он впервые увидел. Что улыбка Яворского может быть не только виноватой, но и снисходительной.
– Не понимаю, чего ты хочешь, – заявил Верблюд. – Ты кибернетик, а искусственные мозги одинаковые везде – на звездолете и на Базе. Различна лишь мера ответственности. Здесь ты отвечаешь за себя и за свою работу, и этого уже достаточно. В иных обстоятельствах тебе пришлось бы отвечать и за других людей. Возрастает риск, возрастает ответственность. В дальних звездных ты выступаешь как представитель человечества. Ты
