на которых остались глубокие раны от наручников. Эти повреждения не были нанесены при помощи науки, однако мастерство Алана как тёмного мага оказалось на высоте, поэтому врождённая способность к регенерации была парализована. Вероятно, его раны – и старые, и новые – не будут регенерировать до тех пор, пока наука Изосимова не уберётся из его тела. А она убираться не планировала. Эта мерзость уже отправила полукровку в ад и долго там продержала – теперь её было недостаточно, чтобы преодолеть преграду между мирами, однако она осталась в спине, затаилась, продолжая вызывать жжение. Эта магия была словно бензин – всего одна искра, и пожар начнётся вновь. Талантливый парень, этот Милесский! Так бы и прибил!
Но не талантливее Виктора Воронова всё равно. Во всей красе парень отца никогда не видел, однако по энергетике Алану до руководителя Лагеря было далеко. Потому что никто не умеет ненавидеть так, как Виктор Воронов. Он такой единственный в своём роде.
Влад облачился в свежие брюки и рубашку. Берцы он обул старые – от крови только протёр подошву. Пальто надел новое: предыдущее надо чистить от крови. Брюки тоже можно будет постирать, а вот рубашку придётся выкинуть: кровь нелегко отстирать, особенно когда она успела намертво присохнуть. Прихватив пистолет и фонарик, полувампир спустился на первый этаж и приблизился к двери под лестницей, ведущей в подвал. На косяке остался кровавый след от его руки. Распахнув дверь настежь и освещая себе путь фонариком, он спустился по широким ступеням и добрался до помещения, в котором валялся. Выяснилось, что снаружи у двери был выключатель. Нажав на кнопку, голубоглазый маг включил свет и убрал фонарик.
В дальней части помещения виднелась большая и тёмная лужа крови. Теперь ясно, почему он до сих пор бледный, несмотря на две порции зелья. У порога в самом деле в беспорядке лежали какие-то фотографии, рассыпавшиеся из коробки, которую он опрокинул нечаянно. Парень сгрёб их в охапку и предпринял попытку запихнуть снимки обратно в коробку. К его разочарованию, неаккуратная кучка не влезала в ёмкость полностью, да и местами фотографии вымазались в крови, когда он на них наступал. К прочему, от попытки усидеть на корточках заболела спина. Зарычав от раздражения, Воронов-младший убрал пистолет в пальто и, схватив непослушные фотографии, торчащие во все стороны из коробки, выбрался из подвала. Недовольный, он бабахнул всё это на кухонный стол и взялся разбирать и аккуратно складывать.
Свет на кухне был намного лучше, чем в подвале, и полукровка увидел, наконец, чьи это фотографии. Теперь он стал их внимательно разглядывать: ведь раньше ему не доводилось видеть биологического отца молодым. Снимков было немного, некоторые оказались совсем плохими. Кое-где тёмный маг был, похоже, с отцом и матерью. Воронов Павел и Красильникова Алевтина, приходящиеся полувампиру дедом и бабкой, тоже были колдунами некрасивыми. Хотя по чёрно-белой фотографии судить было нелегко,
