виноваты, что больны. Оборотничество признано генетическим заболеванием, чтоб его. Семь фей под хвост дракону! А им людей жрать можно?!
Посылаю несколько свободных магических волн, стараясь зафиксировать зверя. Но тот будто ничего не ощущает, бросаясь на меня. Ухожу в сторону, выставляя щит. Пятидесятисантиметровые когти яростно впечатываются в магическую защиту. Этого достаточно, чтобы осуществить выстрел, но Том мажет. Тысяча гарпий! Инъектор ударяется о хитиновый нарост вдоль позвоночника твари и падает на землю. Я прямо слышу этот сухой щелчок. Оборотень поворачивается, чуть наклоняя голову набок, внимательно рассматривая белеющего от ужаса парня. Он с нами всего пару месяцев, и это первая встреча с тварью в обороте.
– Уходи, идиот! – вопит Альберт, бросая в зверя транквилизирующее заклинание.
Вот только во второй ипостаси эти существа практически невосприимчивы к магии.
Том медленно пятится, не сводя глаз с оскаленной морды. Наскоро ставлю щит на него, но держать сдвоенную защиту на расстоянии невозможно. С каждым их шагом заклинание слабее. Зверь издает утробный рык, от которого кровь застывает в жилах. Удар лапы приходится прямо в голову напарника, эффектно отделяя её от туловища. Бездна!
Несколько пульсаров Альберта лишь подпаливают шерсть на твари, пока я перекатываюсь, чтобы достать оружие. Том бросил его рядом с машиной. Пытаюсь перезарядить ружье. Затвор клинит – видимо, от удара что-то повредилось. Драконова матерь! Тонкая заграничная техника, чтоб ее! Зверь поворачивает голову в мою сторону, занося лапу для удара, но в последний момент мне удаётся сделать выстрел. Инъектор попадает в грудь приближающемуся оборотню. Он замирает, недоуменно глядя на исчезающую в нем жидкость. Тело начинает резко уменьшаться, приобретая человеческие очертания. Блокиратор тонкой сетью оплетает обнаженную фигуру тощего патлатого парня.
– Мужики, – он ошарашенно смотрит по сторонам, – это я, что ли?
– Ты. – С трудом сдерживаю желание пнуть его.
Делаю пару вдохов, чтобы восстановить сбившееся дыхание, и достаю телефон. Номер Аманды по-прежнему недоступен. Бездна!
– Вик! – Напарник делает мне знак подойти.
В палисаднике среди кустов пионов и цветущих лилий, раскинув руки в попытке обнять небо, лежит девушка. Светлые волосы слиплись от крови, одежда изорвана в клочья, а все тело покрыто глубокими ранами.
– Мэнди! – Падаю на колени рядом с ней, боясь прикоснуться, чтобы не сделать больнее.
Аманда с трудом открывает мутные от боли глаза.
– Вик, – одними губами, на большее сил нет.
– Да, малышка, – целую ее ладонь, – потерпи, сейчас найдём целителя. – Вливаю обезболивающее заклинание.
Я не целитель! Бездна! Не целитель!
– Вик, – она как будто засыпает между слов, – ребёнок.
Лью магию потоком, но она неумолимо рассеивается из-за большого количества ран.
Дыхание
