столику с бутылками питьевой воды. Мгновение – и весь свет мировой фармацевтики узрел падение Алины Белкиной. Она готова была принять свой позор с честью, – ведь то, что не убивает, делает сильнее, – но дальше произошло нечто совсем уж из ряда вон выходящее.
Публика начала перешептываться, словно в зале собрались не почтенные бизнесмены и ученые, а сплетницы из старшей школы. Очаги насмешек вспыхивали то здесь, то там, сливаясь во всеобщую эпидемию хохота. Алина предполагала, что рухнула довольно комично, но ведь не до такой же степени! Она не потеряла юбку, не выронила грудь, не поскользнулась на банановой кожуре и не легла лицом в торт, или чем там еще клоуны смешат публику до икоты. Так что же развеселило этих солидных людей? Неужто вчера ночью Алина успела натворить что-то спьяну? Пора бы усвоить простую истину: не научилась пить к двадцати пяти – не стоит уже и пытаться.
– Алина?! – прогремело над залом.
Она не сразу увидела шефа: господин Пуджари даже стоя не сильно возвышался над спинками кресел. Как столь мощный, почти оперный баритон помещался в таком небольшом тельце, оставалось для Алины загадкой с первого ее рабочего дня в «Викрам Фармасьютикалз». Слушая Пуджари с закрытыми глазами, легко можно было представить себе эдакого дородного дядечку метров двух ростом.
Сказать, что Пуджари был в гневе, – все равно что назвать шедевры Рембрандта симпатичными скетчами. Его темная макушка мелькала между рядами, стремительно приближаясь к Алине, и что-то ей подсказывало: еще пара шагов, и этот индийский пакман заглотит ее, даже не поперхнувшись.
– Как ты сметь приходить сюда?! – Пуджари больно сжал ее локоть и выволок из зала.
Алина съежилась. Пуджари вел дела в Москве больше десяти лет и владел русским в совершенстве. Такие грубые речевые ошибки он делал в двух случаях: когда боялся за свою жизнь во время очередного приступа аллергии или когда был чем-то взбешен. И сейчас Алина не видела никаких симптомов анафилактического шока.
– Простите за опоздание, – выпалила она, когда дверь в конференц-зал закрылась за ними и приглушила хохот толпы.
– Опоздание?! – Пуджари свирепо засопел. – Ты… Как это… Shame… Стыд! Позор!
Алина сглотнула. На ее памяти Пуджари еще ни разу не забывал слова.
– Я оступилась… Там, наверное, провод был.
– Ты не представлять, как оступилась! Ты убить нас! Репутация! Интернет, видео!
– Какое видео? – Алина всерьез испугалась за психическое здоровье шефа.
Да, ее снимали на телефон несколько человек, когда она вставала, но сам момент падения не успел бы снять даже Флэш. И потом: как неловкость одной ассистентки может погубить репутацию компании? Вот и оставляй Пуджари без присмотра после этого! Может, на нервной почве перепутал успокоительное с тестовым образцом нового лекарства от бессонницы? Ребята в лаборатории хотели избавиться от проблемы
