style="font-size:15px;"> Фрэнк был не только поражен взглядами своей жены и ее планами, но и теми переменами, которые произошли в ней за эти несколько месяцев их брака. Ведь он брал в жены существо мягкое, нежное, женственное. За короткое время своего ухаживания он пришел к выводу, что в жизни не встречал женщины более пленительно-женственной по своему восприятию жизни, более далекой от реальности, более застенчивой и беспомощной. Теперь же перед ним был мужчина в юбке. Несмотря на свои розовые щечки, ямочки и прелестную улыбку, говорила она и действовала как мужчина. Голос ее звучал резко, категорично, и решения она принимала мгновенно, без свойственного женщинам миндальничания. Она знала, чего хочет, и шла к цели кратчайшим путем – как мужчина, а не окольными, скрытыми путями, как это свойственно женщинам.
Нельзя сказать, чтобы Фрэнк до сих пор ни разу не видел женщин, умеющих командовать. В Атланте, как и во всех южных городах, были свои престарелые дамы, которым люди старались не вставать поперек дороги. Трудно, к примеру, представить себе человека более властного, чем дородная миссис Мерриуэзер, более деспотичного, чем хрупкая миссис Элсинг, более искусного в достижении своих целей, чем сребровласая, сладкоголосая миссис Уайтинг. Но к каким бы хитростям ни прибегали эти дамы, чтобы добиться своего, – это были женские хитрости. И все они с подчеркнутым уважением относились к суждениям мужчин, хотя и не всегда с ними соглашались. Во всяком случае, они были достаточно хорошо воспитаны, чтобы делать вид, будто руководствуются тем, что говорят мужчины, а это – главное. Скарлетт же руководствовалась только собственным мнением и вела дела по-мужски – вот почему весь город и судачил о ней.
«И ведь, наверное, – печально думал Фрэнк, – судачат и обо мне тоже, осуждают, что я позволяю ей так не по-женски себя вести».
А тут еще этот Батлер. Его частые посещения дома тети Питти были всего унизительнее для Фрэнка. Он и до войны, когда вел дела с Батлером, недолюбливал его. И часто проклинал тот день, когда привез Ретта в Двенадцать Дубов и познакомил со своими друзьями. Он презирал Батлера за холодную расчетливость, с какою тот занимался спекуляциями во время войны, и за то, что он не служил в армии. О том, что Ретт восемь месяцев был с конфедератами, знала одна только Скарлетт, ибо Ретт с наигранным ужасом умолял ее никому не говорить об этом его «позоре». Но больше всего Фрэнк презирал Ретта за то, что тот присвоил себе золото Конфедерации, тогда как честные люди вроде адмирала Буллака – можно было бы назвать и других, – очутившись в аналогичной ситуации, вернули тысячи долларов в федеральную казну. Так или иначе, нравилось это Фрэнку или не нравилось, а Ретт частенько наведывался к ним.
Заходил он вроде бы навестить мисс Питтипэт, и она по глупости так и считала и очень жеманничала, когда он появлялся. Но Фрэнка не покидало неприятное чувство, что вовсе не мисс Питти привлекает Батлера. Маленький Уэйд очень привязался к нему и, к великой досаде Фрэнка, даже называл его «дядя Ретт», хотя вообще-то мальчик был
