замер, набрал в легкие побольше воздуха и тихо, монотонно и как-то убаюкивающе повторил:
– Уходи. И не возвращайся. Забудь, что Анну выписали.
Девушка рассеянно взглянула на него, потом на приоткрытую дверь, развернулась и молча ушла. Иоганн отряхнул руки, будто выполнил неприятный, но обязательный ритуал, натянул улыбку и вернулся в квартиру так быстро, что я еле успела шмыгнуть обратно в спальню. Он заглянул ко мне и промурлыкал:
– Ложная тревога. Это не родители.
– А кто? – Я старалась сохранять спокойствие, хотя сердце тяжело ухало где-то возле горла.
– Да продавцы какие-то. Надо же – приличный дом, а шляются, кому ни попадя. Не бери в голову. Тебе пора отдыхать, ложись. Скоро приду пожелать спокойной ночи.
Он затворил дверь и погасил свет, оставив меня наедине с пустотой и бликами от уличных фонарей на потолке, что искаженно отражались в зеркале напротив кровати. Волосы мои казались кроваво-красными от попадавших на них отблесков, а сама я в длинной белой ночной рубашке напоминала призрака. Призрака самой себя. Призрака той Анны, которая знала, кто она. Анны, что умела чувствовать, отличать добро от зла и заботу от опасности. Я же не умела ничего. И ничего не помнила.
Кто такой этот Иоганн? И почему так страшно оставаться с ним под одной крышей ночью? Почему он не впустил девушку, назвавшую себя моей подругой? И куда он пропадал? Так много вопросов роилось в моей голове. И это ощущение казалось мне знакомым. Словно не впервые мне приходилось разгадывать тайны высокого красавца в черном.
Глава 4.
Я проснулась от яркого света, бьющего в глаза. После сна длиной в неделю и горы успокоительных, которыми меня щедро пичкали в больнице, отличать день от ночи я так и не научилась. Сон, преследовавший меня всю жизнь, состоявшую из трех дней, застыл в голове вязкой грустью от чего-то несбывшегося. Чего-то, что обязательно должно было произойти, но не смогло. Счастливой жизни, где не было беспамятства и сомнений, растерянности и зависимости, а были настоящие чувства, свобода и человек, смутный образ которого витал перед мысленным взором. Помешало этой жизни лишь одно обстоятельство. И имя этого обстоятельства – Иоганн.
Он сидел на краю кровати и внимательно вглядывался в мое лицо. Свежий и лучезарный, он выглядел так, будто ждет меня в полной неподвижности вот уже целую вечность. Тонкие длинные пальцы с крупными перстнями, покоились на коленях, осанка как у заправского солдата и тревожные мысли, мелькающие в ярких глазах.
– Давно так сидишь? – я приподнялась на локте, пытаясь понять, сколько же проспала.
– Нет, от силы полчаса. Хотел кое-что сказать.
– Разбудил бы тогда.
– Ну уж нет, тебе необходим отдых. Забыла? – Он обогнул кровать, сел совсем рядом и провел рукой по волосам. – Я не дам тебе снова наделать глупостей, поняла?
– Звучит как угроза! – засмеялась я, но по ледяному выражению лица Иоганна догадалась, что это и была угроза. –
