пядей во лбу, кто добр и щедр, того и называют мудрым. А дело, оказывается, обстоит не так, как себе многие представляют.
Радует, что учитель рядом, поможет советом. Вот кого нужно назвать мудрым, так это Стила Дорта. И если старик говорил правду, а Клай не сомневался в том, что это правда, то действительно нужно начать действовать.
Император снова взялся за трубку и отметил про себя, что стал часто курить. Да как тут не курить, когда со всех сторон сыплются неожиданные неопрятности. И это только первые дни правления, а что будет дальше?
Устроился в кресле поудобнее, положил ноги на столик, закрыл глаза и, запрокинув голову, стал пускать дымчатые кольца в потолок. Нервное напряжение отошло. Понимал, если станет так нервничать из-за каждого события, то долго не протянет. Нужно научиться относиться ко всем этим передрягам поспокойнее. И он начнёт это делать уже сегодня. Вот прямо сейчас.
Клай кинул трубку на стол, вскочил, подбежал к большому зеркалу. Нервное, немного испуганное лицо. Да неужели это он? Надо себя расшевелить!
Растянул пальцами губы в подобие улыбки. Улыбка вышла настолько глупой, что стало смешно. Он захохотал так, как давно уже не смеялся. Будто и нет этого тяжкого бремени власти, камнем давившего на плечи.
Поймав на себе чей-то взгляд, вздрогнул. Это великие предки, они пристально следили за ним с обеих стен.
Клай позвал Анинда и велел принести комплект для игры в Йоко. Эта неторопливая игра успокаивала нервы получше табака, вина и лекарских снадобий.
– Садись, – сказал он слуге. – Ты умеешь играть?
– Это игра для господ, нас этому не обучают.
– Я тебя научу. Здесь никто не умеет хорошо играть в йоко.
Они расставили фигуры, и император стал объяснять Анинду суть игры.
– Эта игра учит думать. Ты ведь умеешь думать? Думать и выигрывать.
Слуга был смущен. Он не привык, чтоб с ним разговаривали о чем-то, кроме его прямых обязанностей.
– Я думаю только о том, чтобы угодить вам, господин, – тихо произнес он. – Я не посмею вас выиграть.
Клая эти слова разозлили. Он смахнул фигуры с доски и приказал Анинду все убрать и оставить его одного.
7
Несколько дней Эмма жила размеренной жизнью, готовилась к выпускным экзаменам, штудировала учебники, развивала дар, пробуя свои силы на ближних, за что от брата часто влетало – кому понравится, что в его голове кто-то копается? На отце ничего не испытывала – он этого особенно не любил и даже побаивался. Зато мать часто подходила и говорила: «Эмма, попробуй на мне, мне скрывать нечего, мне это даже нравится!» Ещё б не нравилось! Ведь они начали общаться до рождения Эммы. Они девять месяцев были одним целым и даже теперь чувствовали эту связь. Эмма еще в детстве заметила, что контакт с матерью был особо сильным.
Время текло незаметно, за занятиями Эмма и не заметила, как пролетела неделя.
В начале следующей недели позвонил Слойн. На другой день уезжать, с грустью
