пространство для различных игр и соревнований и, конечно же, людей: несколько сотен, не меньше. Больше, чем Корбан когда-либо видел в своей жизни. В преддверии ярмарки Корбан и Дат ощущали радостное волнение, которое росло с каждым днем, пока в один прекрасный миг не стало казаться, будто время остановилось и топчется на месте. И вот наконец наступил тот самый день.
– Ладно, – сказала Гвенит. – Только вы уж будьте там осторожны.
Она залезла рукой под шаль и вложила Корбану в ладонь что-то твердое: серебряную монету.
– Хорошо вам провести время, – ласково потрепала она сына по щеке. – Вернись до захода солнца. Ты найдешь меня здесь, вместе с твоим отцом. Если он все еще будет держаться на ногах.
– Конечно, будет, мам, – ответил Корбан. Сегодня его отцу, Таннону, предстояло биться на ристалище. Сколько Корбан себя помнил, отец всегда был первым кулачным бойцом во всей округе.
Корбан наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Спасибо, мам! – ухмыльнулся он и, развернувшись, ринулся в толпу; Дат поспешил за ним по пятам.
– Береги свою новую накидку! – крикнула Гвенит вслед сыну и улыбнулась.
Вскоре мальчики перестали нестись сломя голову и перешли на шаг. Они шли вдоль края луга, за которым располагались взморье и бухта. На берегу грелись на солнце тюлени. Над ними кружили и кричали чайки, привлеченные запахом еды, что исходил от костров и шатров на лугу.
– Сребреник, – подивился Дат. – Дай посмотреть.
Корбан раскрыл ладонь, в которой была крепко зажата серебряная монета.
– Мама тебя любит, а, Бан?
– Знаю, – смущенно ответил Корбан. Он знал, что у Дата в кармане всего лишь пара медяков, и, чтобы их заработать, парень был вынужден долгие луны работать вместе с отцом над их рыбацкой лодкой. – Вот, – сказал Корбан и полез в кожаную мошну, что висела у него на поясе. – Держи.
Он вытащил три медяка, которые заработал тяжелым трудом в кузнице отца.
– Нет, спасибо, – нахмурился Дат. – Ты мне друг, а не хозяин.
– Я ничего такого не имел в виду, Дат. Просто подумал… Для меня одного этого много, а друзья должны делиться друг с другом – ведь так?
Хмурое выражение задержалось на лице у Дата на мгновение, но вскоре оно прояснилось.
– Знаю, Бан. – Дат отвернулся, наблюдая за лодками, что покачивались в волнах залива. – Просто я хотел бы, чтобы и моя мама была здесь и любила меня.
Корбан поморщился, не зная, что сказать. Повисла тишина.
– Может, у твоего отца найдется немного денег для тебя, Дат, – попытался он хоть как-то нарушить неловкое молчание.
– Азрота с два, – фыркнул Дат. – Удивительно, что мне хотя бы это перепало – большинство из них тонет в выпивке. Идем. Найдем, на что их потратить.
Пока мальчики пробирались сквозь толпу и мимо палаток торговцев, солнце успело подняться высоко над горизонтом, щедро одаривая луг своим теплом и прогоняя остатки предрассветной прохлады.
