продолжал жить своей привычной жизнью за тысячи километров от дома. Да и Элиас отвечал на мои сообщения так, словно все было в порядке.
Теперь я смотрел на беспорядок, царивший на его кухне, в его тусклые глаза, и понимал, что ничего не в порядке. Я сделал глоток воды, пытаясь прогнать чувство разочарования. Если бы мать не проболталась по телефону, я бы, наверное, все еще торчал где-нибудь на другом конце света, ничего не подозревая. Она представила все так, словно ситуация не была такой уж ужасной, и пыталась отговорить меня от возвращения в Германию. Как будто после этого я мог думать чем-то другом.
– Тебе не следовало прерывать свое путешествие. Вряд ли ты что-то можешь изменить, – сказал Элиас. – А теперь мой длинный список грехов пополнился еще одним пунктом.
Широкие плечи Элиаса опустились еще ниже. Я не знал его таким. Полный жизни, позитивный, бунтарь, безгранично преданный – таким был мой брат. А не это олицетворение печали, явно потерявшее всякую надежду.
– Это все просто отстой, чувак, – разочарованно произнес я.
– Не распаляйся, – сказал Элиас более спокойно. – Гнев не самый лучший советчик.
– И ты так просто с этим смирился? Как долго это будет продолжаться? Мама и папа не могут злиться на тебя вечно.
Элиас пожал плечами.
– Я полагаю, это полностью зависит от того, как скоро Роте-младший поправит свое здоровье. – Он презрительно фыркнул. – Хотя не знаю, можно ли на это надеяться.
Нет, я совсем не узнавал своего брата.
– Что все-таки произошло той ночью? Почему ты набросился на Кристофера? – я повторил вопросы, которые уже задавал ему по телефону и которые мучили меня день и ночь с тех пор, как позвонила мама.
Теперь я собственными глазами увидел то, что раньше замечал только по голосу Элиаса в телефоне: он захлопнулся, словно ракушка. Брат снова скрестил руки на груди и посмотрел мне прямо в глаза.
– Я напился, мы поссорились, была драка. Конец истории.
– Это ты все начал? – Я с трудом мог себе это представить.
– Конечно. Как я уже сказал, я был пьян. И не помню никаких подробностей.
Я в отчаянии потер лицо.
– Элиас, если ты не поговоришь со мной, я не смогу тебе помочь.
– Конечно, ты не сможешь мне помочь. – Черты его лица смягчились, а карие глаза потеплели. – Ной, ты мой младший брат. Вообще-то это я должен тебе помогать.
– Я младше всего на год, – раздраженно пробормотал я.
Элиас протянул руку через кухонный стол и положил ее мне на плечо.
– Мама и папа ясно дали понять, что мне сейчас лучше не попадаться им на глаза. Не тебе это решать. Тебя там даже не было.
– Мне очень жаль, – начал я, но Элиас поднял руку.
– Это не упрек.
– И чем ты теперь занимаешься? Ищешь новую работу? Или только учишься? – Я помолчал. – Они ведь не заблокировали твой счет?
Элиас молчал.
– Ну? –
