трезвонить, командовать громким голосом:
– Всем детям построиться в две шеренги! Мальчики отдельно, девочки отдельно!
Я поцеловала Бренду и обняла папу.
– Не ходи, если не хочешь, солнышко, – сказал папа, словно взмолился.
– Нет, я как раз хочу в школу. И пойду.
– В школу, – снова повторила Бренда.
Папа обнял меня в ответ. Да так крепко, что я едва дышала. Все дети уже построились, я не хотела отставать, выделяться с первого дня. Задергалась в папиных объятиях. У папы взгляд стал тоскливый, и меня привычно затошнило.
– Присматривай за Брендой, папа. Свози ее на море.
Дети гуськом направились к школьным дверям. Я еле сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти!» Дама снова зазвонила в колокольчик.
– Просьба всем родителям покинуть школьную территорию. Приходите за детьми ровно к четырем!
– Или в парке погуляй с Брендой, ладно, папа? Ну, уходи же! – прошептала я.
Папа крепче прижал меня к груди, потом отпустил и побрел прочь. Я его фигуру еле различала – слезы застили мне глаза.
Никого из детей во дворе уже не было. Осталась только дама с колокольчиком.
– Пойдем, деточка, – сказала она, приблизившись. – Школа – совсем нестрашное место.
Хотелось бросить: «А я и не боюсь! Это мой папа боится!» И было очень досадно. Теперь эта важная дама решит, что я плакса и нюня. Она взяла меня за руку, так мы и вошли в школу. Там, внутри, были вешалки-крючки. Дама показала, где мой крючок, я повесила пальто, и она повела меня в класс. Я все еще злилась, в животе было нехорошо. Вот бы папа просто сказал: «Удачного тебе дня, Морин!» – так нет же.
– А у нас тут маленькая трусишка! – Вот с какими словами меня ввели в класс и оставили стоять перед целой толпой незнакомых ребят.
Я прямо чувствовала, как на меня таращатся, а сама глаз поднять не смела, только думала: «Ну спасибо тебе, папочка! Удружил!»
Вдруг раздался голос:
– Я ваша учительница.
Тогда я подняла взгляд. Что за красавица – белокурая, синеглазая!
– Меня зовут мисс Филлипс. А как твое имя?
– Морин О’Коннелл, – почти прошептала я.
– Ну так вот, Морин О’Коннелл, тебе тут нечего бояться. Видишь свободное место? Там и садись.
Я кивнула. Села и осмотрелась. Решила, что в классе очень нарядно. Стены желтые, окна высокие, солнечный свет так и льется. Кругом картинки – изображения святых угодников, а на полочке даже есть миниатюрный Ноев ковчег со всеми живыми тварями, какие туда уместились, и каждой твари – по паре. На столе я нашла новенькие карандаш и тетрадку. А рядом со мной, оказалось, сидит девочка с длинными рыжими косами. Она мне улыбнулась и представилась:
– Меня зовут Моника Молтби.
Я не могла не улыбнуться в ответ:
– А
