style="font-size:15px;"> Каменный Затон, русская крепость в Запорожье, в апреле 1709 г. ожидала нападения запорожцев, перешедших на сторону Карла XII. Донесение воеводы Ильи Чирикова содержит описание мер по приведению города в боевую готовность: люди расставлены по стенам и бастионам, ежедневно из крепости рассылались разъезды из солдат и офицеров пехотных полков (конницы в гарнизоне не было). Пушки Чириков велел поставить на батареях («роскатах») бастионов, «понеже в стенах городовых земля пещаная и в бойницы многой пушечной стрелбе быть невозможно»[98].
После полтавского разгрома главной армии короля шведы генерала Крассау уходили из Польши в Померанию. Позади себя они оставили шесть тысяч поляков Потоцкого, которые создали угрозу для занятого союзниками местечка Конецполь. И «для супротивления незапной атаке, а пуще злому намерению» Петр велел, «чтоб кругом города и замка учинили ретраншемент, поставили полисады, опускные колоды и часовых» [99].
В 1711 г. к обороне по случаю войны с турками готовился русский гарнизон Азова. Гарнизон составляли 28 рот солдат и драгун с двумя полковниками, пятью подполковниками и пятью майорами. Подразделения гарнизона на время блокады были «расписаны по местам» – т. е. к каждому бастиону, полубастиону, равелину или редану прикреплялись отряды численностью от одной до трех рот «с полным числом офицеров» [100].
Отразились в отечественных источниках и сведения о том, как готовились к обороне крепостей шведы. Когда они заняли Гадяч, ими были приняты меры к укреплению местечка, о чем поведал бежавший от шведов 11 декабря 1708 г. сердюк Корней Семененко: «А как де шведы пришли в Гадяч, то тамошний замок, также и другой большой город тотчас починили, а имянно: где которые полисады старые выволись или худые были, то новые вставливали (а землею нигде не усыпали), и более тот город крепили они полисадами с сей Лебединской стороны, от реки Пселы»[101].
Шведские дезертиры из Штеттина в 1713 г. сообщали, какие приготовления к отражению возможного штурма делались в осажденном городе: «Неприятель обретаетца в страхе и по бостионам как пики и косы и мартирштерны и протчие, к тому потребные и сберегательные оружии и вещи, поставлены»[102].
Как видно из приведенных выше цитат, подготовка к обороне велась как непосредственно перед нападением, так и в ожидании вероятной осады задолго до фактического появления неприятеля под стенами крепости. Свидетельства тому мы находим в письмах и реляциях, и большинство из них касается очищения местности от построек, которые могли бы способствовать успеху осаждающего. Впервые в ходе войны русские столкнулись с этим уже в сентябре 1700 г. под Нарвой, где «посады тотчас шведы кругом города пожгли и мызы, которые были около города, тайно около города пожгли ж, и мельницу, которая стояла выше города напереди, пожгли ж», – так докладывали царю И. Ю. Трубецкой и В. Д. Корчмин 15 сентября и добавляли, что для сбережения оставшихся мыз ими была отправлена конница
ПиБ. Т. 8. Ч. 2. С. 1051.
ПиБ. Т. 13. Вып. 2. С. 467.
