имя. И глаза его я бы точно не забыла!».
Но сколько не будоражила и не ворошила она память, на поверхность не всплывало ничего. Безнадёжно вздохнув, она полезла вверх по лестнице.
В этот вечер скандал начался, как начинались все их скандалы – из-за мелочи, из-за какой-то глупости и никчёмности:
– Аня, сколько ты заплатила сегодня в магазине? – поинтересовался Антон.
– Не помню, а что?
– Я хочу посмотреть на чек.
Аня подала ему чек, жалея, что сразу не выкинула его.
– Так я и знал! Кассирша тебя обсчитала – скидку на мороженое не дала! Как это ты не заметила?
– Я не знала, сколько оно должно было стоить. Ты же рядом со мной у кассы стоял и тоже не заметил!
– Я стоял? Я ушёл!
– Нет, ты точно рядом стоял.
– Может и стоял, но продукты в тележку складывал, а ты на экран кассы смотрела! В следующий раз покажи им чек, пусть разницу вернут!
– Да кто же мне её вернёт?
В этом духе продолжалось почти полчаса, с криками и эпитетами, по всё нарастающей спирали неприязни и злости.
Эдик давно ушёл в свою комнату и надел наушники. По обширному опыту он знал, что встревать в такие минуты между родителями было глупо и бесполезно – самому достанется от обоих. Наконец Аня не выдержала, сунула ноги в сапоги, закуталась в дублёнку и выскочила из дома. Ей в догонку всё ещё неслись крики и обвинения мужа, но она их уже не слушала и не слышала. Она стояла в темноте и пристально вглядывалась в ночь, желая быть где угодно и кем угодно, только не здесь и не собой.
– Аня, вы в порядке?
Аня вздрогнула и немножко испугалась. Томаш оказался совсем рядом, по свою сторону низкой ограды разделявшей их участки.
– Конечно, я просто вышла проветрить голову перед сном.
– Я услышал шум. Он вас не… обидел?
– О чём вы говорите, да Антон никогда… Да как вы смеете лезть не в свои дела… – Аня загорячилась, но внезапно замолчала, не в силах сдержать дрожь в голосе.
К её полной неожиданности, Томаш перегнулся через ограду, обнял её и крепко прижал к себе. На мгновение Аня почувствовала себя в надёжной уютной и непонятно знакомой безопасности, будто он мог защитить её от всего мира, и ей захотелось задержаться, постоять так подольше. Но она немедленно опомнилась и сильно оттолкнула его в грудь.
– Что вы себе позволяете! За кого вы меня принимаете, за одну из ваших шлюх! – теперь уже она сама в ужасе прикрыла рот ладонью. Она зашла слишком далеко.
– Простите, мне показалось, что вам нужна была поддержка, – очень спокойно и ровно ответил Томаш. И добавил насмешливо:
– Из всех людей на свете, вы, Аня, должны знать, что мне не нужно платить женщинам.
– Спокойной ночи, Томаш, – Аня гордо, как ей хотелось думать, развернулась, и ушла к себе в дом.
Антон уже лёг спать. В комнате Эдика тоже было тихо. Аня заварила себе фруктовый чай и выпила его
