Позади нее теснилась вооружённая толпа черни, готовая, такое ощущение, хлынуть прямо в комнату.
– Какие основные предположения?
– Ничего, что можно было бы отрабатывать немедленно, – покачал головой Сус, также поднявшийся с кресла.
– Хорошая картина, – рассеянно произнес Джуд.
– Начальству не нравится, – хмыкнул землянин.
У самых ног Джуды по ту сторону рамки валялся голый белый мертвец, который спустя мгновение потеряет человеческий облик от прошедших по нему сотен ног. Вглядываясь в мутные глаза трупа, оперативник на мгновение ощутил себя таким же голым и безжизненным, плавающим в геле блестящего нержавеющего гроба – одном из десятков тысяч таких же в тюрьме Сен-Квентин.
– Спасибо, Сус, – с трудом раздвигая губы в улыбке, произнес Джуд. – На связи.
На выходе из здания по нейролинку прилетело короткое, как выстрел в спину, сообщение.
Трибунал состоится через сутки.
29 мая 2368 года. 18 часов до трибунала
– Что значит «выбирает за тебя»? – упитанный бородач в жилете и бейсболке в стиле «держите попаданца» за соседним столиком так резко отодвинул от себя кружку с пивом, что расплескал его. – Херь какая-то.
– Джей имеет в виду, что ксенофобия – это подсознательный страх. Который говорит, кого нужно ненавидеть, без участия вашего сознания, – отозвался сильно раскрасневшийся пухлый мужчина в оливковом комбинезоне. Перед ним стоял уже три пустые кружки, которых никто не спешил уносить.
– Таким образом, «другие» в глазах общества превращаются в «чужих», начинают считаться проблемой, вызывают страх и воспринимаются как угроза. Страх ведет к неприязни, а тот – к ненависти. Джей же говорит, что ненависть – это рабство, ведь это твой страх определяет твои действия, а не ты сам.
– Ты с Марса, что ли? – скривился тощий парень в псевдокожаной куртке с нашитым во всю спину грязно-белым треугольником, сидящий напротив толстяка. Пустых бокалов перед ним было еще больше.
– Нет, с Венеры, – покачал головой пухляш, покраснев ещё больше. – Институт социально-философских наук.
– Так вот, все это херня, – зловеще ухмыльнулся «попаданец». – Я вот ненавижу жестянок осознанно. Потому что каждая из них получает дохера. Почему людям столько не платят, а? – повысил он голос.
– Киборрги! Они ззаа… полоняют!!! – заорал кто-то из угла бара. Там громко заржали.
– Но ведь вам никто не мешает…, – начал было пухляш, но тут парень в куртке резко подался вперед, опрокинув пустой бокал.
– Эти бездушные твари отнимают работу у тех, кому душа дарована Богом. Сечёшь?
– Концепция души…, – начал вновь философ, цветом лица уже сравнявшийся с солнечной короной, но его оппонент откинулся на спинку стула и довольно улыбнулся.
– Говоришь прямо как жестянка.
– Рот закрой, – отозвался
