гостиную и подняла с пола небольшую тарелочку.
– Надо же, не разбилась, – повернулась она к подруге. – Это Кузькина чашка.
– Да, – кивнула Дарья. – Это хорошо… наверно.
Глава 4
Руна этель
– Я посмотрю, что там с мансардой, – указала Илона наверх.
– Хорошо, – кивнула Дарья, радуясь возможности остаться в одиночестве.
Волкова поднялась по витой лестнице, что вела наверх. Там была только одна жилая комната. Раньше это был чердак, но его переоборудовали под спальню. Таким образом, помещение получило шанс на новую жизнь и подарило хозяйке особняка уют и тишину. К счастью, Илона унесла с собой полюбившуюся ей кошку, что несказанно обрадовало ворожею.
Оглядев гостиную, Дарья развела руками.
– Ты злишься? – проговорила она в полголоса. – Почему? Ты должен радоваться, что о тебе помнят. Кто еще мог знать, что в твоих руках такая власть?
Ответом послужила метко брошенная кем-то чашка, которую Илона до этого поставила на каминную полку. Ударившись о стену, посуда со стуком упала на пол и покатилась под стол.
– Эй, Даш? – послышался голос Илоны. – Что там случилось?
– Нет-нет, все в порядке! – крикнула Дарья, ныряя под стол, чтобы подобрать плошку. – Проклятье… – прошептала она, после чего крикнула чуть громче. – Все хорошо. Я уронила… эээ… уронила что-то тут.
– Ладно, – отозвалась Илона.
– Эй, ты, – ворожея вылезла из-под стола и указала пальцем куда-о в пустоту. – Ну-ка, хватит! – и звучно вернула на место чашку. Та подпрыгнула на месте, стоило Дарье убрать руки. – Хватит, я сказала, – прошипела Даша, снова хватая посуду.
Все в доме затихло. Исчезли стуки, шорохи и даже шаги Илоны. Повисла звенящая тишина, которая тут же начала резать слух.
– Чего ты бесишься? – вскинула брови Дарья. – Сидел бы тут на пустом бачке унитаза да пылью припадал, не найди я тебе дело. Что тебе не нравится? Я сделала все тактично и правильно. Неужели тебе все равно, что с хозяйкой этого дома?
В голову Дарье снова полетела та самая чашка, а затем несколько книг и старая пожелтевшая газета.
– Ладно, ладно, – подняла руки ворожея. – Твоего дома. Это твой дом, я знаю. Злись на меня, но помоги ей. Прошу тебя… Кузьма.
***
…Кузьма.
Хозяин дома уселся на каминную полку и принялся болтать ногами, щуря черные ониксовые глаза, окруженные густыми пепельно-серыми ресницами. Надо же, Кузьма… Неужели нет фантазии, чтобы придумать какое-то другое имя?! Почему именно Кузьмой зовут всегда?
– Просит она, – проворчал Домовой, оттопырив нижнюю губу. – Вот с этого и надо было начинать, а то вызвала, как шавку какую-то! – и швырнул в ворожею пыльное вязание, что осталось от прежней жилички. – Паршивка!
– Прекращай! – шикнула на него ворожея.
