С этими словами он осторожно взял мою вялую, поникшую тушку на руки и собрался было уходить.
– Постойте! – запротестовала я, оживившись. Не знаю зачем, но я сказала, – Позвольте мне послушать.
Брови брюнета изогнулись, а губ коснулась улыбка.
– Ну, хорошо, – согласился он, – Заодно, оцените. Чувствую, вы в музыке знаете толк. – Кудрявый двойник опустил меня на пол и отправился на сцену.
Я ж с замиранием сердца наблюдала, какая роль в группе ему отведена? Только не бери одну из этих штук, что заменяют гитару. Лучше уж будь вторым вокалистом или кем еще. От волнения я залезла с ногами на кресло, вопиющее нарушение этикета. И просто обалдела, когда оказалось так, как и опасалась. Брюнету передал инструмент серебряный мирри, занимая место ведущего вокала. Все святые, почему даже в этом должно быть сходство?
Барабанщик дал старт, и инструмент в руках брюнета запел. А через секунды грянул полный инструментальный состав. Это не было похоже нисколечко на то, что они играли недавно. Настоящий жесткий тяжеляк, разбавляемый мелодичным напевом соло-инструмента. И вот я уже вторила вокалисту неприхотливую, но проникновенную мелодию, пронизывающую до глубины души. Одно радовало, что настрой песни был позитивным, не то залилась бы слезами. В какой-то момент серебряный певец переглянулся с брюнетом и, по-моему, получив у того разрешение, вытащил меня с кресла. Сопротивляться не стала, прекрасно понимая, чего от меня хотят. Нарастающие обороты музыки подстегнули слиться с ним в едином исполнении кульминационной части. Мы раскачивались в такт музыке, то перекликаясь, то пропевая вместе. Получалось очень неплохо. Я смеялась, ощущая восторг от происходящего. Прямо заново на свет родилась. Неплохая релаксация. Меня уже не беспокоила неизвестная личность Великой и предстоящая с ней встреча. Я твердо знала, что в музыке встретила родственные души, и это отлично. Воодушевленная творческим процессом, почувствовала отступление тоски, сердца перестали ныть. А выкладывающийся на все сто серебристый способствовал этому. Я даже не заметила, в какой момент развязались его волосы. И теперь они разлетались, когда мы с вокалистом на пару кружили по залу под очередное соло-отступление в песне. От былой напряженности и некоей боязни, что сковывали меня с первой минуты пребывания здесь, не осталось и следа.
– Ну, как? – раздался приятный голос брюнета, как только отзвучал последний аккорд.
– Отлично! – переводя дух, ответила я. – На Земле бы оценили, – вырвалось у меня.
– Где? – хором отозвались музыканты.
– Не важно, – отмахнулась, понимая, что ляпнула не то, – Это значит, замечательная композиция.
– Да, она мне тоже нравится. И еще больше стала нравиться в таком виде, что услышал сегодня, – подмигнул мне брюнет. – Но, помнится мне, вы были уставшая, а сейчас от усталости и следа не осталось. – Он водрузил инструмент на подставку. – И несмотря на это, я вас все-таки провожу.
Возражать было бесполезно. С этими словами меня взяли под
