вот что он имеет в виду: водяной тростник лежит в куче поодаль! Собирают же! Есть-таки прогресс, запасы пищи – это уже шаг вперёд. Только почему самка молчит? Ей всё равно? Ну-ка, подруга, дай я за тебя скажу…
"Иди в воду" – зашевелил он ноздрями и поводил головой. – "Там есть свежий тростник. А тот будем есть ночью".
Молодой динозавр, похоже, ничего не понял. Не переставая возвещать о своём голоде, он прыгнул в сторону запасов. Тогда, уже не надеясь на саму самку, Пятнадцатый угрожающе раскрыл пасть.
Подействовало. Голодный питомец остановился как вкопанный. Но в воду он всё равно не пошёл. И как не убеждал его Пятнадцатый, что в океане и тростник и ил самые вкусные, молодой динозавр так и не оторвал взгляда от собранных запасов.
И в это время, всё ещё находясь в самке, Пятнадцатый ощутил на себе чьё-то внимание за атмосферой. Кто-то к нему был там обращён – уж не Седьмые ли следят? А может, вообще что-то стряслось? Осторожно выбравшись, он уже стремглав скользнул вверх, и сжался с остальной своей частью. …Но здесь – никого. Он сжался в спираль, несколько раз себя активизировал. Никого! Странно. Неужели почудилось? В порядке ли я?
Так и не найдя никакого ответа, Пятнадцатый в некоторой растерянности вернулся в атмосферу. Но заниматься бесполезным уже не хотелось. Он с сомнением завис над питомцами. В это время старый, потрёпанный самец вышел из воды, бережно поддерживая лапами большую охапку тростника. Узнать – что им движет? И вот уже Пятнадцатый, хоть и с немалым трудом, но подсоединился к его обмякшим мозговым клеткам.
Впереди было темно… Динозавр – слеп! Но ведь живо обоняние, для них оно важнее. И так, что у тебя в голове, старче?
"Я хитрый. В воде тростник едят сильные. А я свой тростник спрячу. Сильные глупые".
Кое-что обнадёживает. Есть понятия: хитрый, глупый… И он пропустил через питомца свою мысль, максимально упростив её:
"Надо поводить ноздрями. Нет ли рядом других. Другие могут съесть тростник".
Динозавр тревожно поводил ноздрями. Затем он вновь, с натугой, прыгнул вперёд.
"Сильные глупые." – Пятнадцатый почувствовал его мысль, – "Темно. Сильные не найдут тростник."
"Да, как же, не найдут! Пойми, это ведь ты слеп! А они-то всё видят! И запах они чувствуют! Съешь, пока не…"
Пятнадцатый осёкся, поняв, что совершил не поправимое. Один за другим стали лопаться мозговые сосуды. Непосильные мысли нанесли старцу роковой удар. Он выскользнул наружу и склонился над упавшим динозавром. Незрячие его глаза сильно слезились. Горло дёргалось в такт частого дыхания. Возможно, питомец ещё воспринимал тепло, льющееся на него от мощной здешней звезды, но вряд ли чувствовал боль от вошедшего в живот собственного когтя, и уж тем более, и наверняка даже, не понимал того, что умирает.
Досаде Пятнадцатого не было предела. Действительно, надо послушать соплеменников, и заняться серьёзным. Он выскользнул за
