Неформат. Феликс Чечик

      самые вкусные яблоки или

      тыблоки были на братской могиле

      вечный огонь бесконечный мотив

      млечно-медовый налив

      в жизни вкуснее не пробовал этой

      паданки солнцем июльским согретой

      ливнем омытой как слёзами вдов

      вновь вспоминаю и вновь

      долго ли коротко ли как ни странно

      косточек горечь и запах пропана

      нету страны на меня из окна

      смотрит огрызком луна

      Жуки и муравьи, —

      земляне и собратья,

      придите же в мои

      раскрытые объятья.

      Нам с вами по плечу

      заоблачные дали!

      Топчу, топчу, топчу,

      пока не растоптали.

      я оборвал на полу

      молчала и молчи

      из детства радиолу

      поющую в ночи

      цифирь пришла на смену

      убогости былой

      и попадает в вену

      невидимой иглой

      молчала не винила

      не проклинала свет

      лишь капелька винила

      скатилась на паркет

      А снега ночное парение —

      обычное волшебство,

      но разные: угол и зрение,

      и все многоточья его.

      И, спавшая чутко, разбужена

      и смотрит в окно, не дыша,

      на неповторимое кружево

      и тающее, как душа.

      Воспоминания белы,

      как облака над нами…

      И запах досок и смолы

      на старой пилораме

      я вспоминаю вновь и вновь,

      а не детали эти:

      ужасный вопль, опилки, кровь

      и палец на газете.

      Недодано? Более чем, —

      скорее уже – передали.

      И я навсегда обречен

      любить, не вдаваясь в детали,

      в подробности – коих не счесть, —

      не вычесть из жизни и сердца.

      И некуда деться, и есть,

      как бомбоубежище – детство.