оказался оплаченный билет на самолёт до Амстердама, отправляющийся вечером того же дня. Скороспешность событий и таинственность ситуации подстегнули Кешу к решительным действиям.
Теперь он сидел на скамейке в ночном аэропорту и разглядывал массивный бронзовый барельеф. На маленького Кешу со стены глядело гигантское лицо пожилого человека в очках. Это был сам Басирий Атвакчи – изобретатель и учёный. Именно он руководил группой, которая сделала прорыв в технологии перемещения в пространстве. Под барельефом золотыми буквами сияло изречение учёного: «Интернет открыл эпоху информации. ПФС открывает эпоху истины».
Аббревиатура ПФС означала название открытой учёными технологии – перемещение по фотонному следу. Это открытие потрясло мир, подобно первому полёту человека в космос. И точно так же, как начало космической эры, стало достижением советской научной мысли, успех Атвакчи стал достижением духовного наследника СССР – тем периодом жизни человечества, который нынче презрительно называют «Системой». Конечно же, теперь открытие Басирия Атвакчи считается достижением личным, а не общественным. Большинство уверено в том, что учёный Атвакчи открыл всё сам, и во многом не благодаря той системе, в которой вырос, получил образование и работал, а вопреки системе. Вопреки «Системе». И к появлению такого мнения приложил руку сам Кеша и ему подобные, кто вынужден был ради средств к существованию поступиться принципами и лгать, лгать, лгать, клепая ежемесячные отчёты, сидя в застенках Следственного Комитета по Делам «Системы».
Кеша смотрел на лицо Атвакчи и боролся с чувством предательства, прорывавшимся из каких-то глубин естества. Это чувство казалось Кеше непонятной тёмной тварью, которая лезет из-под земли, выкапывая себя когтистыми лапами. Тварь молча царапала чёрную землю, цеплялась за корни и травяные кочки. Она дышала и всё стремилась выползти наружу из какого-то подземелья, расположенного прямо в грудной клетке. И как легко стало бы, если бы эта тварь зарычала, завыла или заорала. Но гадина оставалась нема. И лишь тяжёлое дыхание слышалось из тёмной дыры. Дыхание, живущее в унисон с его собственными вдохами и выдохами.
Странный человек приблизился к Кеше слева. В почти пустом зале в этот поздний час он оказался единственным, кто не сидел, а медленно передвигался своей странной походкой, похожей на бездумный танец африканских аборигенов. Его потрёпанные и грязные одежды контрастировали с изящными формами выверенного и эргономичного интерьера зала ожидания.
– Вы когда-нибудь меняли своё мнение, молодой господин? – обратился этот странный человек к Кеше; всё его тело двигалось как на шарнирах.
Взглянув на подошедшего, Кеша увидел морщинистое лицо человека гораздо старше себя. Бурая, потерявшая форму вязаная красная шапка венчала его узкую голову, а кисти рук, торчащие из рукавов засаленного пуховика, были обмотаны какими-то светлыми тряпками. Виднелись только кончики жёстких
