открыл, было, рот, но тут увидел видеокамеру на полке – там, где он ее оставил недавно.
– Я кое-что снял на видеокамеру, сейчас вам покажу!
Включил просмотр. Вместо записи на экране появилось много мелькающих точек, и камера зашипела, как испорченный старый телевизор, не принимающий сигнала.
– Посмотрите на эту гадость, – закричала Инга Вацлавовна.
Все обернулись к ней. Она показывала на ванночку с формалином, в которой плавали две большие твари с серыми глазками, чем-то похожие на молодых ужей, но только с лапами и веерообразными крылышками. Длина тела каждой составляла примерно тридцати сантиметров, окрас тела был оливкового цвета. По бокам продолговатой головы красовались два жёлтых пятна. Одна из этих тварей подплыла к краю ванночки, уставилась в глаза Инги Вацлавовны, раскрыла пасть, показав, что у неё есть зубы, причём очень-очень много.
– О-ёй! Как она на меня смотрит! – не выдержала Инга и на всякий случай отошла от ванночки.
Главврач дал распоряжение, куда следует поместить эту мерзость. Потом с раздражением спросил у Магамединова:
– А где все-таки Воронин? Где труп, наконец?
– Не знаю, Иван Сергеевич, я его мобильник два раза набирал: отключен или находится вне зоны действия сети.
– Ладно, разбегаемся пока, – вынес своё решение главврач. – Магамединов, как появится Воронин, дай мне знать.
Вся группа, кроме Инги Вацлавовны, оживлённо болтая, покинула лабораторию.
– Максим, честно признаюсь, я в шоке от увиденного. Неужели эти агрессивные твари жили внутри живого человека? Я не могу поверить своим глазам.
– Я тебя прекрасно понимаю, Инга. Сам отойти от этого зрелища никак не могу. Впрочем, это второе необъяснимое явление, произошедшее в этой больнице. О первом я тебе сейчас расскажу, – произнёс Максим Викторович.
И тут его взгляд упал на стол, где между хирургическими инструментами валялись две половинки от разломанной коробочки, которая ещё сегодня утром висела на шее умершего больного.
4
Груше повезло. Фёдор Иванович лежал на свой кровати и тихо посапывал. Правда, небольшой помехой был Василий. Он сидел на стуле рядом со своей тумбочкой и очищал апельсин от кожуры. «Чёрт его знает, – подумал Виталик, – этого Василия, возьмёт, да заржёт, как лошадь в самый неподходящий момент. Ненадёжный товарищ».
Груша кинул косой взгляд на Василия, улыбнулся ему и достал из кармана мобильный телефон.
– Сфотографирую я нашего деда на память, пока он спит, – произнёс Виталик непринуждённым голосом и щёлкнул деда несколько раз.
Василий скривился, как будто увидел какую-то мерзость.
– Я ж говорил старикану, что ты дедофил, а он мне не верил.
Груша сел на кровать.
– Да, пошёл ты знаешь куда… со своими шуточками…
– Не знаю
