назад, и след его обрывался как раз в этом посёлке. Он успел пару раз позвонить и рассказать нечто невразумительное о том, как нашёл «настоящих ходоков» – «хороших ребят», согласных за умеренное вознаграждение проводить его на какой-то мыс, где он «наконец-то во всём разберётся». Позвонил… и исчез!
Зато вместо него заявились пятеро дюжих молодцов, и Инге популярно объяснили, откуда у Никиты появились деньги на то самое вознаграждение. Братишка, оказывается, не придумал ничего лучше, чем через каких-то сомнительных знакомых занять кругленькую сумму у известного в их городе «авторитета», но в назначенный срок деньги не вернул, чем вызвал справедливый гнев последнего.
За возмещением убытков обиженного босса его подручные отправились не куда-нибудь, а к сестрице провинившегося. Все попытки оправдаться и объяснить, что брат пропал вместе с деньгами, ка́нули в пустоту, и сроку на исправление «досадного недоразумения» «серьёзные люди» отвели Инге всего три дня, пригрозив за невыполнение весьма неприятными ка́рами. Понимая, что ТАКУЮ сумму она не соберёт и за три месяца, девушка, по-быстрому продав старенький «Опель», обзавелась неким капиталом и пустилась в бега́, намереваясь найти братца, дать ему по шее, а потом вместе что-нибудь придумать. Зачем Никиту понесло за тридевять земель, она прекрасно знала – он поехал разыскивать отца. Это было его детской мечтой, которую он вынашивал долгих три года, и вот – реализовал столь своеобразным способом…
…После того, как почти семь лет назад не стало матери, отец дома появлялся мало. Уезжал, приезжал ненадолго, привозил деньги, рассказывал что-то про длительные служебные командировки и вскользь интересовался их жизнью. Инга разрывалась между учёбой в Политехе, домашними делами и воспитанием несовершеннолетнего брата. Никито́с был младше на четыре года, рос добрым, но упрямым лоботрясом, увлекающимся всякой белибердой, и приносил массу хлопот.
Потом отец пропал – просто не вернулся из очередной «командировки». А Никита вознамерился его разыскать. Проявляя завидное упорство, он тайком от вечно занятой Инги, оказывается, перелопатил кучу документов, навёл справки и даже пару раз посетил городской архив. И в один прекрасный день вывалил всю эту кучу информации перед обалдевшей сестрой.
Оказывается, отец их, Владимир Самойлов, был не простым инженером, как они привыкли считать, а настоящим «ходоком», и все его «служебные командировки» были в одном направлении – в загадочную местность под названием «Мыс». К слову сказать, непонятные термины «ходоки» и «Мыс», которыми с таким увлечением оперировал братец, были для Инги абсолютной китайской грамотой.
Братец милостиво-снисходительно разъяснил, что география их родной области весьма своеобразна, а береговая линия большого водохранилища, образовавшегося чуть выше плотины и города, разросшегося благодаря этой самой плотине, – тем более. Обилию всевозможных лиманов3, затонов4 и прочих сюрпризов вполне могло позавидовать Черноморское побережье. Имелись полуострова
Лима́н – затопленное водами моря расширенное устье реки, превратившееся в залив, иногда отделенное от моря широкой косой.
Зато́н – глубоко вдавшийся в сушу речной залив; заводь. /// Материал из Википедии – свободной энциклопедии.
