без добрых людей. Но мои парни из «Набата» так не поступают.
– Только что вы заявляли обратное.
– Вы не читали мой манифест, – насупился Резак.
– Много дел. Просветите, – попросила следователь.
– Мы не лезем на стройки и грязные производства. Пусть чурки там вкалывают. Но если они вышли в наш мир, на наши улицы, в наши кафе, клубы, подкатывают к нашим девушкам – тогда держитесь!
– Белькевич, вы четыре месяца в заключении. Кто-то из ваших соратников мог проявить инициативу, отступить от принципов.
– Да уж, слишком долго я здесь. Но ножи не наш метод, – покачал головой Белькевич. – Достаточно биты.
– А как же прозвище – Резак? Такое впечатление, что вы им гордитесь.
Радикал нехотя признался:
– Хотелось выглядеть крутым, а то в школе Семой звали. Мы подлавливали мигрантов на улицах, запугивали, избивали, снимали на видео. Я, по сути, видеоблогер, нужна была подпись под роликами. А Резак – звучит круто!
– Видеоблогер? – усомнилась майор юстиции. – Вы признались, где закопали тело дворника из Узбекистана. Там его и нашли.
– Ребята перестарались. Дворник дохляком оказался, помер. Пришлось спрятать тело. Но я заявляю, что пальцем его не трогал, просто снимал.
– Другие тоже пальцем не трогали – только дубинками и ногами. А вы руководили.
– Сдался вам этот дворник! – разозлился Резак. – Приехал в столицу на всё готовенькое. Гнать таких надо, пусть наши люди работают.
– Курьера и продавца вы тоже убили, чтобы освободить место для безработных соотечественников?
– А вам глаза не мозолят сотни курьеров-азиатов? Шныряют туда-сюда, на наших девушек пялятся, шлюхами их считают. Может, они наркоту развозят.
– Мотив понятен – ненависть по национальному признаку, – спокойно констатировала Петелина. – Значит, вы не отрицаете убийства мигрантов из Средней Азии?
– Нет, я ни при чем! – спохватился Белькевич.
– В уголовном деле есть ваше признание.
Резак провел ладонью по железному столу, посмотрел на серые бетонные стены, окно с решеткой и с горечью в голосе произнес:
– Это тюрьма, тут свои законы.
Он подался вперед к Петелиной. В глазах появилась мольба и надежда. Резак сменил бахвальство на откровенность:
– Вам честно скажу, прежний следак уговорил признаться. Типа, ты хотел быть крутым? Станешь! Хочешь уважухи? Получишь! Мокруху повесим на подельников, а слава тебе. Так и получилось. О Резаке стали писать журналисты. У меня авторитет в камере и от администрации поблажки.
Петелина не оправдала надежды подследственного. Она ответила жестко:
– Курьеру Азису Тахирову ножом перерезали горло. Выходит, не только дубинки шли в ход. Резня для Резака не в новинку.
– Да не я это! Сказал же, признался ради авторитета. На суде буду отрицать.
– У следствия есть доказательства. Вы
