Иванов помнил только улицу, номер дома следователя и телефон. Дом он разыскал не без труда, им оказалась еще не вписавшаяся в нумерацию новая семнадцатиэтажка. Остановил «Ниву» во дворе, вышел. Нашел будку телефона-автомата, набрал номер.
Трубку снял сам Прохоров:
– Да?
– Леонид Георгиевич, Иванов…
– О, Борис Эрнестович… Рад звонку. Что-нибудь случилось?
– Я тут недалеко от вас. Во дворе вашего дома. Надо кое-что рассказать. Может, спуститесь? И поговорим в машине?
– Так, Борис Эрнестович, поднимайтесь лучше ко мне! Жена уйдет в другую комнату, сын давно спит. Я поставлю чайку, выпьем, поговорим. Давайте?
– Все же, Леонид Георгиевич, лучше спуститесь вы. Я не предупредил, да и поздно. Пожалуйста!
Трубка помолчала, наконец раздался вздох.
– Ну хорошо. Вы где встали?
– Я в голубой «Ниве». Стою у среднего подъезда.
– Спускаюсь.
Выйдя из подъезда, Прохоров сел рядом с Ивановым:
– Слушайте, товарищ оперативник, может, нам пора перейти на «ты»? Не против?
Иванов улыбнулся. Пожал протянутую руку:
– Не против. Давайте.
– Давай. И рассказывай, что случилось.
Иванов подробно изложил историю, случившуюся с Гарибовыми.
Выслушав, Прохоров посидел молча. Потер щеку:
– Д-да… Знаешь, мне кажется, с этим «племянником» стоит поработать.
– Может, я зря отложил разговор с Гарибовым? Что, если позвонить ему сейчас? И подъехать?
– Нет. Ты все сделал правильно. Одна ночь ничего не решит. Потерпим. У тебя все?
– В общем-то все.
Взявшись было за ручку дверцы, Прохоров откинулся на сиденье:
– Что-нибудь смущает?
– Смущает. Причем все то же: прогулка Садовникова и «кавказца».
Прохоров ничего не ответил. Этот эпизод – спокойная прогулка перед тем, как «кавказец» нанес Садовникову два смертельных удара, – был уже, казалось, исследован и обговорен со всех сторон. Садовников был не просто опытным инспектором ГАИ, он прошел еще и специальную подготовку, ибо работал на важной трассе. Человеку, который мог напасть на него хотя бы в теории, Садовников просто никогда не позволил бы выбрать удобный момент для нападения. И естественно, никогда не стал бы с ним прогуливаться, спокойно беседуя. Но Садовников поступил именно так. Это явствовало из показаний двух свидетельниц, никак не связанных друг с другом и наверняка не заинтересованных в даче ложных показаний.
Значит, Садовников прогуливался с человеком, от которого он не ждал нападения. Таким человеком мог быть, во-первых, его родственник или знакомый, во-вторых, сослуживец. Но тщательная проверка показала: никто из родственников, знакомых или сослуживцев Садовникова, хотя бы отдаленно напоминающих «кавказца», не мог оказаться в то февральское утро на Ленинских горах. Кроме
