расстались. – Бубню. – По крайней мере, так Анька говорила.
Уже не рада, что ляпнула лишнее. Нужно было отправить этого Казанову назад в аэропорт, пусть бы потом сам с Аней разбирался.
Но мне ж вечно больше всех надо.
– Ну, я думал, что она сгоряча так сказала. Обиделась. – Устало трёт переносицу.
– Обиделась? И тебя не смутило, что она месяц трубку не брала? – Стараюсь не выражать удивление, но не выходит.
Это ж как нужно любить свою работу, чтобы не обратить внимания на такую мелочь, как обида девушки. Хорош любовничек!
Молчит. Качает головой.
Безразлично пожимает плечами, не поднимая на меня взгляда.
– А что же теперь делать?
– Может, домой поехать? – Подсказываю.
Краем глаза слежу за застывшим мужчиной. Его губы сжаты в плотную линию, а мышцы рук, скрещенных на груди, напряжены.
Видимо, он никак не ожидал, что девушка устроит ему вот такой финт ушами.
И сейчас он обескуражен. И обозлён.
Наконец-то я могу полностью рассмотреть его. Тёмные волосы, аккуратная щетина, пронзительные ореховые глаза и подкачанное сексуальное тело, запертое в дорогой костюм известной марки.
Видно, что не бедствует, а ещё красив собой. Жаль, что только потерян для женского общества, потому что влюбился в мою ветреную подругу.
– Нет, один я домой не могу, я уже пообещал. Мне с Аней непременно нужно. – Бубнит. – Я ей позвоню.
Киваю. Пропускаю мужчину в гостиную, сама же иду к дверям спальни – кажется, что Матвей проснулся от этого грохота и сейчас кряхтит там, в своей колыбельке.
У двери оборачиваюсь. Смотрю, как Рома скидывает ботинки в прихожей и вытаскивает из кармана пиджака мобильный. Решаю оставить их с Аней наедине, прикрывая за собой дверь.
Пусть разбираются.
– Проснулся, зайчонок? – Перегибаюсь через бортик люльки, проводя кончиками пальцев по щеке сына.
Он приоткрывает глазки, начиная смешно лопотать что-то на своём языке. Высовывает язык трубочкой, вызывая во мне умиление.
– Иди к маме, сейчас кушать будем. – Аккуратно вытаскиваю его из кроватки.
Устраиваюсь в кресле, освобождая грудь. Малыш тотчас жадно набрасывается на еду, вызывая сладкое покалывание внутри.
Ух, хоть бы от пережитого стресса молоко не пропало!
Я и так сейчас на мели из-за того, что бывший парень и отец Матвейки просто выгнал нас из своей квартиры.
Видите ли, ему мешают постоянные крики сына!
Даже не удосужился узнать, как у нас дела и что мы будем есть. Хорошо хоть детские вещи дал забрать и даже помог перевести в чужую квартиру люльку.
Обещал платить алименты, но как там на самом деле будет – не знаю. Матвею только исполнилось семь месяцев, в ясли ещё не возьмут, а частный сад мне не по карману.
Придётся перебиваться случайными заработками да репетиторством подрабатывать – английский язык сейчас ценится, не пропаду.
Хорошо
