добрый, барышня, – поклонился малец. – Ну как же, то ж Катерины Петровны Гурской, – с важностью ответил он.
Не получив от меня никаких новых вопросов, паренек продолжил свой путь, иногда оглядываясь на меня с возрастающим интересом. Что ж, я могу его понять. Видимо моё лицо представляло собой презабавнейшее зрелище. Я позорно забыла все уроки этикета, говорящие о том, что девушка должна хранить на челе выражение покоя и скрывать любые свои эмоции.
Да и кто бы мог упрекнуть меня, если бы осознал то, что и я сейчас… Екатериной Петровной Гурской звали мою прабабушку. Она умерла лет пятьдесят назад, еще до рождения мамá. По рассказам бабушки arrière grand-mère (*прабабушка) была очень умна и властна, обладала непререкаемым авторитетом и умело этим пользовалась.
Бабушка вообще очень много рассказывала мне о нашей семье, а наше генеалогическое древо висело на видном месте в парадной зале, служа всеобщей непередаваемой гордости.
Похоже, меня в имении заметили, и нужно было либо уезжать, либо… и этот момент меня особо напрягал. Если уезжать, то куда? У меня нет ни денег, ни одежды. Никого из ближайших соседей, как получается, я не знаю. Совершеннейше неизвестная личность без каких-либо документов. За помощью, кроме усадьбы, обратиться, по сути, и не куда. Да и в имении, хоть и родня… Ну не говорить же в самом деле, что я родственница, но просто ещё не родилась. Куда я могу в таком случае податься? Можно, конечно, попытаться устроиться в больницу, в городе, но как это сделать без документов? Заявлять как-либо о своём прибытии из будущего я вообще не собиралась. Думаю, заведения подобные «богадельне» папá есть даже сейчас. Становиться еще одной Ивановой мне как-то не хотелось. И вообще… когда это «сейчас» происходит?
Если же ехать в поместье… ни для кого не будет секретом наше родство, так как это было заметно даже на старых портретах. Я не могу объявиться неизвестной родственницей или неучтённым ребёнком, тем более роль бастарда мне претила. Кем же я могла быть? Хорошо, что я любила изучать ветви нашего разросшегося рода. Этот вопрос можно было бы решить, если бы я хотя бы понимала какой сейчас год, чтобы примерно представить подходящих для моего возраста девиц. Но спрашивать подобное было пока не у кого.
Я стала потихоньку спускаться со склона, придерживая Ветра от быстрого шага. Медленно… мне нужен хоть кто-то… как жаль, что я не успела задать этот вопрос мальчику. Это было бы крайне полезно мне сейчас.
Как я и думала, из имения меня заметили и послали кого-то из дворни. Надеюсь, вопрос о сегодняшней дате не будет вызывать слишком сильных подозрений,.. во всяком случае, не у Екатерины Петровны же это спрашивать. Я должна придумать себе имя до того, как мы встретимся с моей прабабушкой. А уж наше родство не будет для неё никаким секретом, стоит ей только на меня взглянуть. Поэтому придется смущать приближающегося, явно по мою душу, мужичка странными вопросами. Даже если хозяйке передадут, можно будет сослаться на то, что меня не так поняли…
– День
