выбрать час и путь побезопасней,Чтоб нам с тобой погони избежать.
Теперь – готовься радостно к уходу:
Идем мы не в изгнанье – на свободу.
Уходят.
Акт II
Сцена 1
Арденнский лес.
Входят Старый герцог, Амьен и другие вельможи, одетые охотниками.
Старый Герцог
Ну что ж, друзья и братья по изгнанью!
Иль наша жизнь, когда мы к ней привыкли
Не стала много лучше, чем была
Средь роскоши мишурной? Разве лес
Не безопаснее, чем двор коварный?
Здесь чувствуем мы лишь Адама кару –
Погоды смену: зубы ледяные
Да грубое ворчанье зимних ветров,
Которым, коль меня грызут и хлещут,
Дрожа от стужи, улыбаюсь я: –
«Не льстите вы!» Советники такие
На деле мне дают понять, кто я.
Есть сладостная польза и в несчастье:
Оно подобно ядовитой жабе,
Что ценный камень в голове таит[5].
Находит наша жизнь вдали от света
В деревьях – речь, в ручье текучем – книгу,
И проповедь – в камнях, и всюду – благо.
Я б не сменил ее!
Амьен
Вы, ваша светлость,
Так счастливо переводить способны
На кроткий, ясный лад судьбы суровость.
Старый Герцог
Но не пойти ль нам пострелять оленей?
Хоть мне и жаль беднягам глупым, пестрым,
Природным гражданам сих мест пустынных,
Средь их владений стрелами пронзать
Округлые бока!
1-й Вельможа
Так, ваша светлость,
И меланхолик Жак о том горюет,
Клянясь, что здесь вы захватили власть
Неправедней, чем вас изгнавший брат.
Сегодня мы – мессир Амьен и я –
К нему подкрались: он лежал под дубом,
Чьи вековые корни обнажились
Над ручейком, журчащим здесь в лесу.
Туда бедняга – раненый олень,
Один, стрелой охотника пронзенный,
Пришел страдать; и, право, государь,
Несчастный зверь стонал так, что казалось
Вот-вот его готова лопнуть шкура
С натуги! Круглые большие слезы
Катились жалобно с невинной морды,
За каплей капля; так мохнатый дурень,
С которого Жак не сводил очей,
Стоял на берегу ручья, слезами
В нем умножая влагу.
Старый Герцог
Ну, а Жак?
Не рассуждал ли он при этом виде?
1-й Вельможа
На тысячу ладов. Сперва – о том,
Что в тот ручей без пользы льет он слезы.
«Бедняк, – он говорил, – ты завещаешь
(Как часто люди) тем богатство, кто
И так богат!» Затем – что он один,
Покинут здесь пушистыми друзьями.
«Так! – он сказал. – Беда всегда разгонит
Приток друзей!» Когда ж табун оленей
Беспечных, сытых вдруг промчался
Одно из многочисленных нелепых представлений о животных, распространенных в средние века, состояло в том, что в голове жабы будто бы заключен чудесный камень, помогающий против яда и многих болезней.
