задача – защищать группу, а не, как ты выразилась, «весело проводить время». Да и, как верно подметил профессор, его увлеченность Эмилией недопустима.
Ах, вот, значит, как мы заговорили!
Я сузила глаза, мысленно выбирая, как лучше поставить Крысеныша на место.
«Коррида варанга» – самый лучший вариант», – тут же оповестил мозг.
«А может, мочканем уже этого гада, и дело с концом?» – предложила кровожадность.
«Ну, или хотя бы нос сломаем», – мечтательно вздохнула жажда приключений.
– Доставала! – очень достоверно изобразила я взрыв гнева и кинула в лицо Хорста единственную стоящую на столе чашку, на которую уже давно глаз положила.
Крысеныш увернулся, спасая нос от повреждений, а я разочарованно вздохнула, понимая, что все-таки придется использовать схему «Коррида варанга».
– Лина, успокойся! – попытался призвать меня к уму-разуму руководитель группы.
– А я еще ребенок, профессор! Мне можно вести себя взбалмошно! – заявила я, вставая и кидая в Крысеныша своим стулом.
Тот, как и следовало ожидать, увернулся, на миг закрывая лицо рукой, и начал подниматься со своего места.
Вот и зря!
Быстро обойдя стол, я воспользовалась шаткостью его положения и прыгнула навстречу, уже четко зная, как Темный поступит.
Сначала правой рукой перехватит мою ладонь с зажатым в ней ножом, заведет ее за спину, а я в это время успею ухватиться за его шею, обхватить ногами бедра и резко откинуться назад.
Столешница стола больно впечатала в спину удерживаемую парнем ладонь, но это пустяки по сравнению с тем, что будет дальше. Еще в полете я запустила пальцы в светлые пряди на затылке парня и потянулась к нему. Остальное сделала инерция, почти вдавив Крысеныша в мои жадно раскрытые губы.
На заданиях я всегда целовалась с открытыми глазами, чтобы видеть реакцию жертвы, но еще никогда не испытывала столько злорадства, наблюдая за чьим-нибудь лицом.
Крысеныш никогда не был эмоционален, но в эти пару секунд на его некрасивом лице мелькнуло удивление, перешедшее в какую-то неконтролируемую радость, которая тут же сменилась злостью, едва тот понял, для чего я это сделала.
Выгнувшись, прижимаюсь к его обжигающе-горячей груди всем своим небольшим телом, ощутимо кусаю за невероятно мягкую податливую нижнюю губу и отчетливо ощущаю солоноватый привкус чужой крови.
Резко выдохнув, Хорст стремительно отстранился, с ненавистью глянул потемневшими глазами и отошел на два шага назад.
– Ну что же вы, Дитмар Хорст? – поднимаясь следом и садясь на стол, издевательски проговорила я, глядя на его окаменевшее лицо. – Только что били себя в грудь и говорили о том, что все мужчины в этой комнате должны быть сдержанны, ругали Шарги за его чувства к Эми, а теперь повалили куратора на стол и начали прилюдно целовать!
Лицо
